Игорь потянул сверкающую золотом ручку высокой резной двери из красного дерева и пропустил Турецкого вперед:

– Прошу!

Александр зашел и осмотрелся. Кабинет сильно смахивал на пропавшую в войну Янтарную комнату. То есть Турецкий никогда не видел Янтарной комнаты, разве что на каких-то черно-белых фотографиях в газетах, но сейчас не сомневался: если ее когда-нибудь найдут, она будет выглядеть именно так.

«Ни фига себе!» – сказал он про себя.

– Вот сюда, пожалуйста! – подоспевший Игорь указал ему на одно из кожаных кресел вокруг круглого стола для переговоров.

– Спасибо… – пробормотал «важняк» и сел.

Игорь опустился в соседнее кресло и, полуобернувшись к Турецкому, всем своим видом выразил готовность отвечать на любые вопросы.

– Скажите, вы тут по найму или… – спросил Александр, обводя взглядом обтянутые дорогим шелком стены и, гадая, подключены ли к сигнализации во-он те, явно имеющие музейную ценность картины, композиционно завершающие группу старинных китайских ваз – наверняка времен какой-нибудь династии Мин.

– Нет, это частная фирма, – ответил Игорь.

– То есть вы – владелец всего этого? – удивился «важняк».

– Да.

В голосе Игоря не было ни некой естественной в таких случаях горделивости, ни, наоборот, желания прибедниться перед представителем государственной власти (да что тут, мол, особенного, всего-то Мин какая-то, а вовсе не Цинь и не Янь). Нет. В его голосе звучала только абсолютная готовность отвечать на все вопросы и надежда, что его ответы хоть как-то помогут этому скромно одетому следователю средних лет отыскать Ингу.

– Ясно… – сказал Турецкий.

– Может, кофе? – спохватился Игорь.

Александр подумал, что в таком интерьере и кофе, должно быть, подают не абы какой, а самый что ни на есть, а так как он питал к этому напитку слабость, то, как это ни парадоксально, решил отказаться. Хороший кофе требует к себе повышенного внимания, а значит, может отвлечь от дела.

– Спасибо, не надо, – сказал он.

Игорь кивнул, как будто был того же мнения: «Правильно, лучше не прерываться».

– Значит, вы не знали о том, что ваша жена собирается продать автомобиль? – спросил Турецкий.

– Нет! – ответил Игорь. – Не знал!

Александр пристально посмотрел на него, потом снова скользнул глазами по картинам и вазам и опять перевел взгляд на Игоря:

– А с чего бы это ей вообще понадобилось его продавать? Да еще втайне ото всех?

Игорь прекрасно уловил суть вопроса.

– Вы правы… – потупился он. – Это действительно может показаться странным… Зачем дочери вице-премьера и жене хозяина всего этого… – Тут он сделал жест не только в сторону кабинетных сокровищ, но как бы и вообще в сторону далеких строительных объектов, коих у его фирмы, видимо, было великое множество. – Так вот, зачем ей продавать автомобиль? Что ей, денег, что ли, не хватало? – Здесь Игорь уставился на Турецкого с таким видом, как будто именно он должен был дать ответ на этот вопрос, но тут же опомнился и поник.

– Ну? – все так же пристально смотрел на него Турецкий.

Игорь вздохнул:

– Не хватало…

– Что так?

– Она… она… – Слова давались Игорю тяжело, больно застревали в горле, и, как будто стараясь облегчить им ход, он задрал голову, посмотрел куда-то в потолок, на лепнину, и закончил: – Она наркоманка…

– Ах вот оно что… – Александр поставил локти на стол, подпер кистями подбородок и чуть пожевал губами. – Кокаин?

– Героин…

Турецкий понимающе кивнул:

– Продавала все подряд?

– Все. Все, что плохо лежало…

«И хорошо ездило…» – подумал Александр.

В этот момент лежащий у него в кармане мобильник издал протяжный жалобный писк.

– Алло! – вытащил его Турецкий.

– У меня для тебя важные новости… – проговорил динамик голосом Меркулова.

Инга обессиленно распласталась на рваном тряпье, когда люк открылся снова.

– Это тебе! – раздался все тот же хрипловатый голос.

Она покосилась на вновь возникшую посреди подвала световую трубу и увидела, как по ней опять что-то падает. Правда, на этот раз свалившийся газетный сверток не рассыпался.

– Поможет! – пообещал голос.

И, как подтверждение сказанного, среди чуть разошедшейся бумаги блеснула игла.

Шприц?!

Инга сделала невероятное усилие и повернулась со спины на бок. Потом несколько раз тяжело и со свистом вдохнула – выдохнула и перевалилась на живот.

– Вперед… – сказала она себе и поползла.

Это было трудно. Из бетонного пола торчали острые концы арматуры, которые впивались в тело, ранили его, но самым досадным для Инги было не это, а то, что из-за них она вынуждена была задерживать движение, так как постоянно приходилось останавливаться и сдергивать со ржавых прутьев то зацепившуюся футболку, то брючный ремень.