– Не пользуюсь я диктофонами. Переходите к делу, – сухо предложил Турецкий. – Я прямо сейчас готов задать массу вопросов…

– У меня для вас кое-что есть. Только отдавать жалко, – честно признался Поляков. – Но я готов сделать этот шаг.

– Вот как? Что именно? – У Турецкого тут же засосало под ложечкой.

Поляков засмеялся, показывая всем своим видом, что, дескать, не так сразу.

– Кажется, мне предлагают сделку, – отметил Турецкий, с удовольствием потягивая пиво. – Или взятку.

– Только я еще не решил, что бы такое у вас попросить, – сквозь смех сказал Поляков. Он по-прежнему не вынимал рук из карманов. – Ну да ладно, сделаю вам аванс… Значит, так… Да вы расслабьтесь.

Турецкий подумал, что он прав, этот на удивление симпатичный и спокойный мужик. Какого черта я дергаюсь раньше времени?! А все потому, что не успел…

– Как водичка в Сочах? – словно читая его мысли, с издевкой спросил Поляков. – Ну хорошо. Сейчас я подарю вам что-нибудь такое эдакое из этого замечательного города. Значит, Курский вокзал, камера хранения и код, – он протянул свою визитную карточку, на которой были написаны необходимые цифры.

– Пожалуйста, подождите пару минут. – Турецкий подошел к стойке и попросил у бармена телефон. Глядя в визитку, он продиктовал информацию, свое местонахождение и вернулся к скучающему Полякову, который уже держал руки на столе и делал из салфетки самолетик.

Турецкий допил свое пиво.

Поляков запустил самолетик, и он спланировал как раз за стойку бара. Прошло двадцать пять минут.

И тут же, как по команде, зазвонил телефон. Грязнов сообщил, что в камере хранения оказалось шесть коробок с кинопленкой. Турецкий ничем не выдал своего удивления.

– Это только мой задаток, – напомнил Поляков. – Только не рассчитывайте увидеть на этой пленке, как я насилую свою приемную дочь. И знаете почему? – потому что у меня ее нет.

– Что же вы хотите? – сдержанно спросил Турецкий, признавшись себе, что совершенно не контролирует ситуацию.

– Самую малость. Чтобы меня арестовали.

– Вы хотите спрятаться? Не уверен, что смогу помочь, не зная от чего, собственно, вас защищать.

– Не от чего, а от кого. Я с удовольствием назову имя этого персонажа нашей новейшей истории.

– Валяйте, Вячеслав Георгиевич, – любезно предложил Турецкий.

– Эдиком его зовут.

– Ну знаете, – искренне возмутился Турецкий. И против воли неожиданно зевнул.

– А чего вы ждали? Посадите меня покамест в одиночку, а там будем разговаривать.

– Вы, очевидно, плохо представляете себе, что это такое. И потом, у меня нет никаких веских оснований, – начал было Турецкий и тут же вспомнил, как собирался немедленно брать Полякова, фактически посреди прямого эфира НТВ.

– Фу, какой казенный язык. Так мы не договоримся, Александр Борисович. Попробуйте обращаться со мной более изысканно, это вам несомненно пригодится, ведь такая встреча с прекрасным, которая вас ожидает, просто требует деликатного и даже эдакого высокохудожественного обращения.

– Что это значит?

– Заболтался, не обращайте внимания, скоро сами поймете. Но я могу вам подсказать способ моего задержания. Незаконное проживание в Москве: у меня же отсутствует прописка, регистрация… Но скажите лучше, вам знакома такая вещь, как инстинкт самосохранения?

– Единственное, что я могу вам предложить, – это продолжить разговор в моем кабинете в прокуратуре. Я сейчас вызову машину.

– Ну, мы скорее пешочком дотопаем. Надо подышать, может, я последний раз на свободе?

«Надо все-таки выспаться, – уже у себя в кабинете подумал Турецкий. – Нажраться хорошего коньяка, как Грязнов, и соснуть минуток пятьсот…»

Турецкий прикрыл за собой дверь, и она автоматически, неслышно для посетителя защелкнулась. Теперь выбраться отсюда без воли хозяина ему будет затруднительно. Но ведь он действительно пришел сам?!

«Ты просто тупой стареющий бюрократ! – выругал себя Турецкий. – Не можешь найти человека – хреново, сам он к тебе является – еще хуже. А ведь действительно. Уже второй раз, считая любовницу Малахова, – прикинул Турецкий, – ко мне приходит именно тот человек, которого я ищу. Причем именно тогда, когда я не прикладываю к этому никаких усилий. Зато перед тем трачу миллион их практически впустую».

– Тогда бы я не пришел, – глядя прямо на него, серьезно сказал Поляков. – И, видя изумление Турецкого, добавил: – Просто вы говорите вслух.

У Турецкого перед глазами поплыла комната, он широко раскрыл рот и упал со стула на пол. В затухающем сознании промелькнуло: «Дурак… отходил… к телефону… Поляк… руки в карманах держал… Герой дня…»

Ничуть не удивившись, Поляков живо обошел его, порылся в ящиках и достал оттуда тоненькую папку с надписью «Поляк».

Бегло полистал ее, усмехнулся: