Шрифт:
— Никита, пообщайся с гостем нашим.
— С этим, что ли? — Никита усмехнулся и подошел к пленнику. — Здорово, чувак. Прости, что я прикладом личико тебе попортил. Но ведь не зря вам восемьсот лет уже твердят: кто с мечом к нам придет, тот люлей огребет.
— Блин, Альф! — Стечкин на мгновенье прикрыл лицо ладонью. — По-немецки с ним поговори.
— А, вон оно что. Типа, хенде хох, хитлер капут, даст ист фантастиш? — засмеялся младший сержант.
— Что-то вроде того, но без этой чепухи, — кивнул майор и снова обратил внимание на мимолетную ухмылку пленника. — Хотя… Постой-ка! Что-то мне подсказывает, что наш дорогой друг и так понимает нашу речь.
Мимолетно брошенный незнакомцем на лидера Красноторовской колонии взгляд только подтвердил эту догадку.
— Так, Эдик. Тащи сюда свою паяльную лампу. Перекур окончен.
Незнакомец выплюнул дотлевающую папиросу и, шмыгнув носом, произнес по-русски, но с заметным акцентом:
— Это все непродуктивно. Мы теряем время только. Что вам нужно от меня?
— Сколько там банок? — Самохин нервно ходил по коридору, совершенно несознательно отмеряя в одну сторону и обратно по девять шагов.
Облаченный в ОЗК порученец вышел из жилища Баграмяна, которое вело в потайное помещение с ящиками. Стянул с лица респиратор.
— Таких, как вы вскрыли, еще тридцать шесть. И, судя по таре, их было сорок. Две взяли вы. Еще две не знаю, куда делись.
— Может, эти уроды прихватили? — зло прорычал Самохин.
— Может, и так. А может, их давно уже нет. Там еще с полсотни банок поменьше.
— Что в них? — глава общины дернул головой.
— То же самое, но в форме кубов. И меньшего объема.
— И это ведь все немецкое, еще со времен Гитлера! На кой черт им уран нужен был?
Порученец развел руками:
— Федор Семенович, я не знаю. Но, если мне память не изменяет, то урановые кубики нужны для примитивного ядерного реактора.
— А цилиндры? Для чего они нужны?!
— Я не знаю, — тот снова развел руками.
— Может, для бомбы, а?!
— Для бомбы? Ну, там сфера. Эффективность в шаре. Наименьшая площадь и наибольшая отдача во время реакции. Тем более имплозивная схема [21] подразумевает именно сферу и ничего больше. Может, заготовки? Или просто сырье для переработки или экспериментов?
21
Имплозивная схема — достижение сверхкритической массы заряда ядерной бомбы путём обжатия сферы равномерной ударной волной при подрыве тротила.
— Бред какой-то! Откуда в те времена у них все это?
— Вообще-то немцы до Второй мировой войны лидировали в исследованиях.
— Тогда почему они не воспользовались своим лидерством? Гитлер отчего колебался? Даже Трумэн не колебался, когда поджарил японцев!
— Не успели, наверное. Может, оттого Красная армия и спешила сюда и торопилась взять Берлин. Может, Сталин что-то знал об этом и просто не дал времени фашистам… Не знаю я… Но факт в том, что с этим теперь надо что-то делать. И с вашим кабинетом — тоже.
— Федор Семенович, — из ответвления коридора показался угрюмый Борщов. — Вода нагрета. И порошок приготовлен.
— Так, отлично! — Самохин хлопнул в ладони и быстрым шагом направился в сторону прачечной. — Борщов, как следует постирай мои шмотки, и пусть добытчики потом их внимательно проверят дозиметрами. А мне срочно надо принять душ.
— Постираю… ваши шмотки… как следует, — проворчал Василий, идя следом и зло глядя Самохину в затылок.
— Как ваше имя?
— Пауль Рохес.
— Имя, вроде, немецкое, а фамилия?
— Моя мама немка. Отец — испанец.
— Вот как? — Стечкин поднял бровь. — Откуда вы?
— Я родился в Южной Америке.
— Точнее, черт возьми!
— В Чили.
— Да ну? С приветом от Пиночета к нам? — оскалился Шестаков. — Вот с вас, уродов, за Виктора Хару [22] и спросим. У меня мама три дня плакала, когда узнала, что вы с ним сделали.
— Мы? — Пауль надменно взглянул на прапорщика. — Я тогда еще не родился. И, насколько я знаю, в честь этого вашего мученика потом назвали стадион.
22
Виктор Лидио Хара Мартинес (1932–1973) — чилийский поэт, певец и театральный деятель. Во время военного переворота 11 сентября 1973 года был арестован и через четыре дня, после продолжительных пыток, казнен на стадионе Сантьяго, превращенном путчистами в концентрационный лагерь.
— Ладно, — поморщился Стечкин. — Тени мертвых да не загородят солнечный свет от живых. Вы прибыли на корабле. Откуда?
— Из Чили, — невозмутимо ответил иноземец.
Глава 12
ОТЧИЙ ДОМ
Восковая свеча. Не просто длинный брусок с фитилем, а какая-то декоративная, да еще с ароматом. Лена Бергер любила такие. Дома вдоль книжной полки, по кромке у корешков книг, тянулась вереница самых разных свечей. В классе это ее увлечение считали весьма полезным для близких и друзей. Ведь так легко определиться с подарком, когда подходит ее день рождения или другой праздник. Это свечу девушка приобрела сама в каком-то магазине, когда они закупались питьевой водой и батарейками для фонариков, по дороге в свое очередное исследование заброшенных подземелий. Свечка лежала в ее рюкзачке вместе со связкой ключей, отягощенных пригоршней брелоков в виде крохотных плюшевых зверушек, мобильником, который здесь не ловил, да и вообще уже сел, фотоаппаратом и прочими девчачьими безделушками.