— Как — так?

— Как частный сыщик.

— Значит, его нет ни в его долбаном гниднике, ни в его долбаном офисе. Где же его черти носят? — протянул детектив Майерс.

— Томми, тебе никогда не говорили, что ты многовато ругаешься? — Брубэйкер бросил курить семь месяцев тому назад, но сейчас он глубоко затянулся сигаретой и далеко выщелкнул окурок из окна фургона. Почти девять утра, и, мало того что в переулке позади офиса не было «Вольво» Курца, там не стоял и «Бьюик» его секретарши.

— Ну, и что дальше?

— С какого хрена ты взял, что я знаю? — отозвался Брубэйкер.

— Значит, так и будем просиживать жопы и ждать?

— Я просиживаю жопу, — ответил Брубэйкер, — а ты просиживаешь свою жирную жопу.

Когда Курц постучал в дверь номера отеля «Шератон», было всего лишь восемь утра, но открывший ему Джон Веллингтон Фрирс оказался одетым в костюм-тройку с идеально завязанным галстуком. Хотя выражение лица Фрирса не изменилось при виде Курца, он все же выдал свое удивление тем, что на полшага отступил в комнату:

— Мистер Курц.

Курц вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

— Вы ожидали кого-то другого. — Это не был вопрос.

— Нет. Прошу вас, садитесь. — Фрирс указал на кресло у окна, но Курц остался стоять.

— Вы ожидали, что придет Джеймс Б. Хансен, — продолжал Курц. — С оружием.

Фрирс помолчал. В его карих глазах, которые столь выразительно смотрели с рекламных плакатов, Курц видел теперь даже больше подавляемой боли, чем на минувшей неделе в «Блюз Франклин». Этот человек умирал.

— Это единственный способ выманить его из норы, — сказал Курц. — Но вы так и не узнаете, станут ли его судить за совершенные им преступления. Вы будете мертвы.

Фрирс сел на жесткий стул возле стола.

— Что вы хотите, мистер Курц?

— Я пришел, чтобы сказать вам, что ваш план не сработает, мистер Фрирс. Да, Хансен находится в Буффало. Он живет здесь уже около восьми месяцев, переехав из Майами со своей новой семьей. Он может убить вас сегодня же, но так и не будет признан преступником.

Глаза Фрирса в буквальном смысле ожили.

— Вы знаете, где он находится? И под каким именем живет?

Курц протянул собеседнику карточку дантиста.

— Капитан Роберт Г. Миллуорт, — прочел вслух скрипач. — Офицер полиции?

— Начальник отдела по расследованию убийств. Я проверил.

Руки Фрирса задрожали, и он положил листок на стол.

— Но откуда вы знаете, что этот человек и есть Джеймс Хансен? И что доказывает эта запись кливлендского дантиста? Однако у него весьма высокие расценки.

— Это не доказывает ничего, — ответил Курц. — Но это тот самый дантист, который представил полиции для идентификации трупов зубные карты после дюжины убийств, сопровождаемых самоубийствами, полностью идентичных тому, как все было в случае с вашей дочерью. Всегда разные имена. Всегда разные карты. Но этот зубодер всегда оказывался причастным к убийствам, который совершал Хансен. — Курц положил на стол папку.

Фрирс медленно пролистал страницы; его глаза были полны слез.

— Как много детей... — И продолжил, взглянув на Курца: — И вы в состоянии связать этого капитана Миллуорта с другими именами? У вас есть его зубная карта?

— Нет. Я не думаю, чтобы у Конвея имелись какие-нибудь другие записи или рентгеновские снимки по данному посещению. Я считаю, что он собирался использовать стандартные снимки, когда труп Миллуорта — вне зависимости от того, кем оказался бы на самом деле этот «Миллуорт», — понадобится опознать.

Фрирс заморгал:

— Но мы же можем заставить дантиста дать показания.

— Дантист умер. Вчера.

Фрирс начал было говорить, но тут же умолк. Не исключено, что он задумался над тем, не убил ли Курц Конвея, хотя, возможно, в данную минуту этот вопрос не представлялся ему таким уж важным.

— Я могу передать эту папку ФБР. Счет, который связывает Миллуорта с дантистом. А размер оплаты говорит о несомненном вымогательстве. Конвей шантажировал Джеймса Хансена.

— Наверняка вы можете попытаться это сделать. Но ведь нет никаких официальных документов, говорящих о том, что Миллуорт выплатил эти деньги, а имеется одна лишь запись о посещении кабинета.

— Но я не понимаю, каким образом рентгеновские снимки соответствовали зубам тех трупов, которые мистер Хансен оставлял на местах этих многочисленных убийств и самоубийств.