Шрифт:
У берега взмыленные скакуны остановились. Гнедой вошел в воду, а рыжий уперся, не хотел идти ни в какую.
— Господин, хлестните посильней, сейчас не время жалеть! Разве не видите — они уже приближаются!.. — крикнул Мирза. Но дело было не в рыжем скакуне.
Муфтию никогда не приходилось верхом переезжать быструю реку, и он растерялся, испугавшись за свою жизнь. У него не хватало духу посильнее ударить коня и заставить его войти в воду. А шум погони все нарастал.
Каждая минута была дорога. Если всадники задержатся на этом берегу Гери-руда — их уже ничто не спасет. Никакие объяснения. Святых мест рядом нет, есть граница. А куда как не к ней спешат эти подозрительные люди!.. Потом установят личность муфтия — о нем неплохо осведомлена иранская полиция… Выяснится, что визы получены тайно…
Промедление могло кончиться плачевно.
Побледневший муфтий то оглядывался назад, то испуганно смотрел на бурные волны.
Мирза увидел, что для уговоров не остается времени, Либо он заставит этого святого труса ринуться в воду, либо все, что предстоит выполнить по поручению Центра, полетит кувырком. И Садыков решился. Выбравшись на противоположный берег, он выхватил пистолет и закричал:
— Немедленно заставьте коня спуститься в воду! Или я пущу вам пулю в лоб!
Муфтий с перекошенным от ужаса лицом рванулся вперед, крича:
— Наузан билло! [36]
Степной скакун под сыпавшимися на него ударами ринулся в воду. Взобравшись на афганский берег, муфтий, все еще дрожа от страха, пришпорил коня и помчался вслед за Мирзой.
Иранские солдаты на том берегу Гери-руда, служившего границей, подняв кулаки, что-то кричали. Но их голоса потонули в порывах ветра и в шуме волн.
Муфтий и Мирза отдалились от реки на несколько километров. Теперь их не могла задержать иранская полиция, да и пуля не сумела бы догнать.
36
Да сохрани господь!
Муфтий натянул узду:
— Придержите своего коня, Фархад, нужно немного отдышаться. Благодарение аллаху, кажется, спаслись от этой напасти…
Они начали приводить в порядок себя и коней. Муфтий закурил. Его секретарь молчал, пряча глаза.
— А если бы я остался там, вы бы действительно выстрелили? — спросил Садретдинхан, хитро прищурив глаза.
— Господин, я крикнул не для того, чтобы убивать вас, а чтобы спасти от верной смерти, — уклончиво отвечал Мирза. — Иногда окрик вселяет смелость. Простите меня, но что-то нужно было сделать. Я ведь очень опасался за вашу жизнь.
— Вы правы. Я все более убеждаюсь, что не ошибся в вас. Зная ваш ум и способности, я не предполагал, что вы к тому же смелы и предприимчивы. — Муфтий в первый раз улыбнулся. — Одним словом, решили припугнуть?
— Да, господин, в противном случае мы оба попали бы в беду. Разумеется, я бы вас не бросил.
— Молодец!
— Скакуны нас выручили… — скромничал Мирза.
— Не в них дело. С таким спутником, как вы, в любом деле не пропадешь. Правильно? Не станете отрицать?
Мирза не отрицал… Но похвалу муфтия следовало принять со смиренным видом. И он смущенно пробормотал:
— Что вы…
А муфтий уже вспоминал о переправе. Все только что пережитое казалось ему смешным, он весело говорил и о пограничниках, и о бурной реке, и о своей растерянности…
Но нельзя веселиться раньше времени. Одна опасность миновала, а другая уже ожидала путников… Такова пустыня. Неизвестно, где и что случится.
В этих районах афганские племена пасли скот. Вольные кочевья до поздней осени передвигались со своими стадами вдоль границы, попутно неся и ее охрану. Люди из кочевых скотоводческих племен — отчаянные, смелые, все они вооружены винтовками, пистолетами, кинжалами, Самым большим удовольствием для них было ловить всех подозрительных. А убить человека — что подстрелить дичь…
Вечером муфтия и Мирзу внезапно окружила шумная толпа. Посыпались вопросы.
— Кто вы? Откуда едете? Куда держите путь?
— Что вам здесь нужно?
Увидев грозных, полураздетых, но увешанных оружием людей, муфтий отвечал невнятно, заикаясь, и все время повторял:
— Наузан биллохи миназзолимин! [37]
Страсти накалялись, послышались призывы к расправе.
Путешественников спасло непредвиденное обстоятельство: из группы кочевников выскочил курчавый парень с большими черными глазами, вгляделся в муфтия и, ухватившись за узду скакуна, на котором дрожал Садретдинхан, пролепетал:
37
Спаси боже от угнетателей!
— Господин уважаемый муфтий! Добро пожаловать! Какие ангелы принесли вас в наши края? Мы готовы служить вам!
Кочевники были поражены и сразу изменили отношение к незнакомцам. Оказалось, что парень бывал в Мешхеде, посещал мечеть муфтия и получил его благословение.
Сейчас, обрадованный, он целовал руку имама, который медленно приходил в себя.
— Не признай этот парень уважаемого муфтия, были бы вы пристрелены, словно воробышки, а кони стали бы нашей добычей… Хорошие кони… — откровенно признался один из старых кочевников.