Бесновался худосочный парень лет восемнадцати-девятнадцати, поддерживаемый под локоть приятелем. Этот выглядел посолиднее. Он цыкнул на дружка и протянул Турецкому двадцать рублей:

– Сбегай в ларек, дядя! Два «Златогорских» по семь пятьдесят. Сдачу оставь себе. Только не смойся, догоню – ноги повыдергиваю.

Яковлев молча подошел к нему и коротко двинул снизу в челюсть. Оба приятеля полетели кувырком, опрокинув столик, на который опирались, и соседний, и следующий. Официант от испуга присел под стойку. Пожалуй, в Буграх Яковлев просто разговаривал, подумал Турецкий.

Турецкий ценой немалых усилий сумел оформить все необходимые документы до появления Лии, он не хотел ее посвящать в открытие Яковлева-старшего раньше времени. Занимается поисками Абрикосова, ну и пусть себе занимается, решил Турецкий. Он оставил ей записку, в случае чего звонить на мобильный без всяких объяснений.

В десять часов эксперты прибыли на место, указанное Яковлевым, и приступили к извлечению пули по всем правилам: сфотографировали общий план места, измерили высоту пулевого отверстия в стволе над землей и относительно уровня дороги, угол входа и т. д. Только после этого спилили дерево и забрали для исследования срез высотой полметра, содержавший пулю. Во время этой процедуры Турецкий безбожно зевал, а разволновавшийся Яковлев, позабыв свою обычную суровую сдержанность, ходил подле него кругами и донимал научными вопросами:

– Можно ли сделать анализ ДНК по следам на пуле или отверстии в стволе?

Это Турецкий знал в точности.

– Нет, – объяснил он, – на пуле могло остаться ничтожно малое количество живой ткани, для ДНК-теста недостаточно. К тому же пуля слишком горячая, любая приставшая к ней органическая материя обугливается, не говоря уже о механических повреждениях.

– А когда будут результаты экспертизы? Когда можно будет с уверенностью сказать, что именно эта пуля убила Вершинина?

– Не раньше чем через неделю в здешних условиях, – ответил Турецкий.

– А в Москве?

– Быстрее не получится, выгадаем на экспертизе, потеряем на перевозке.

На самом деле Турецкий не был на сто процентов уверен, что пуля имеет отношение к убийству Вершинина, – только на девяносто девять. Но дело даже не в том. Он думал не столько про Яковлева, сколько про Друбича: если выяснится, что пуля из его пистолета, а эту часть экспертизы можно сделать быстро, то окончательных выводов можно и не ждать.

Он задремал, облокотившись на дверцу «уазика» передвижной судебно-криминалистической лаборатории, и опять его разбудил мобильный.

– Александр Борисович, Абрикосов нашелся! – радостно сообщила Лия.

– Где? – справился Турецкий.

– Леспромхоз «Сватово», двести километров от Златогорска. Распорядиться, чтобы задержали и отконвоировали к нам?

– Нет, это долго. Доехать туда можно?

– Доехать трудно, можно долететь. Как раз сегодня самолет туда идет с оборудованием, если поторопимся, можем успеть. Через час пятнадцать вылет.

– Замечательно, договаривайтесь с пилотами или с кем там надо и заезжайте за мной в гостиницу.

Агрегат, на котором они летели, только назывался гордо «самолет», однако походил он больше на ржавую бочку с крылышками и плелся со скоростью не самой быстрой электрички. И так его болтало, несчастного. Турецкий с парой чашек кофе в желудке еще ничего себя чувствовал, но Лия… Сидений нормальных не было, их устроили на больших деревянных ящиках, «важняк» отсидел себе все что мог, а Лию, желто-зеленую от непроходящей тошноты, в конце концов, уложил на свой плащ прямо на пол. Часа через три они наконец приземлились, и Турецкий некоторое время буквально не мог идти, земля под ногами дрожала и уходила куда-то в сторону.

Абрикосов под охраной двух оперов из соседнего райцентра сидел в сарае для инструментов. Оказалось, опера искали на лесоповале кого-то совершенно другого, а на лодочника наткнулись случайно, лицо показалось знакомым, сверились со сводками по розыску и замели беднягу.

– Куда же вы исчезли, Алексей? – поинтересовался Турецкий, когда все формальности были соблюдены, опера с благодарностью отпущены, анкетные данные Абрикосова занесены в протокол и сознательный старичок, местный бухгалтер, принес сыщикам чаю. – Пока искали, ноги до колен стерли.

– Вода надоела, – буркнул тот в ответ. – Решил занятие сменить. На лесозаготовках и платят больше…

– Значит, вода надоела, а что ж друзьям не сказали, куда направились, родственникам? Волнуются они.

– Что зазря языком молоть, вот устроился бы как следует, тогда и написал бы.

– Понятно. А зачем мы вас побеспокоили, догадываетесь?

– Нет. – Абрикосов заметно нервничал, хотя изо всех сил старался виду не подавать, демонстрируя и выражением лица, и расслабленной позой: мол, недоразумение, разберемся быстренько – и на работу.