– Спасибо, я пройдусь пешком, – ответил Черный так же холодно – вежливость Турецкого не произвела на него впечатления.

– Как хотите. Так о чем вы говорили с этим случайным прохожим?

– Господин Турецкий! Насколько я понимаю, я не являюсь ни подозреваемым, ни свидетелем по делу Чеботарева. И с кем я встречаюсь на улице ли, дома ли, где угодно, вас совершенно не касается. Это во-первых. Во-вторых, я американский гражданин, и достаточно обеспеченный: можете не сомневаться, мне хватит денег на самого дорогого вашего столичного адвоката. Так что оставьте ваши фокусы для кого-нибудь другого, если не хотите со мной судиться и возмещать моральный ущерб. Желаете что-нибудь узнать без соблюдения формальностей – потрудитесь объяснить причину своего интереса, я, как законопослушный гражданин, всегда готов пойти навстречу властям. Только не советую меня обманывать.

– По-моему, я не давал повода заподозрить меня в намерении солгать вам или нарушить ваши гражданские права. А вот вы, похоже, стараетесь ввести меня в заблуждение. – Турецкий пристально посмотрел Черному в глаза, но у того они были неподвижны, как у змеи, и абсолютно ничего не выражали. – Скажите, какова, по-вашему, вероятность двум американцам, имеющим к Чеботареву самое непосредственное отношение, встретиться в Москве случайно?

– Смотря в каком месте встретиться – Москва большая. Где-нибудь в метро, согласен, очень малая вероятность, хотя и отличная от нуля. Но не забывайте, что мы с вами не где-нибудь, а напротив чеботаревского офиса. И вы, кстати, не объяснили, почему вас так заинтересовал этот американец. Он подозреваемый номер один? Знаменитый международный террорист?

– Скорее, наоборот.

Черный вяло улыбнулся:

– Простите, если я вас чем-то оскорбил, но тогда это просто недоразумение! Он спросил дорогу, вот и все.

– Куда именно? – уточнил Турецкий.

– Мы не успели объясниться, он только сказал, что плохо ориентируется в Москве, и в этот момент подоспели вы с вашим напарником. Я же вам говорю, произошло недоразумение! Еще раз простите, мне необходимо остаться одному и сосредоточиться. – Секунду подумав, он добавил: – На всякий случай оставьте свой телефон, а если захотите со мной связаться – звоните. – Черный протянул Турецкому визитку. – Лучше по сотовому, найдете наверняка.

Турецкий отпустил Черного, также вручив ему визитку (на всякий случай), и еще минут пять топтался на месте. К Реддвею с Симпсоном он подходить не хотел, чтобы не мешать разговору. Наконец Симпсон ушел.

– Ну? – первым спросил Турецкий.

– Облажались! – Реддвей в сердцах сплюнул. – Нужно было проследить из машины и послушать, о чем они говорили. А так Джеффри вывернулся: уверяет, что вышел прогуляться по Москве, решил посмотреть на офис Чеботарева, а у этого типа хотел узнать, как отсюда добраться пешком до американского посольства.

– Проследишь тут на машине! – пробурчал Турецкий. – От стоянки до угла ползли бы полчаса, и ни фига не услышали бы – можно подумать, у меня в бардачке завалялся телескопический микрофон… До американского посольства, значит? Однако не ближний свет! Чего же они оба так перепугались, когда нас увидели?! Джеффри даже ручку выронил от неожиданности.

– Какую ручку? – удивился Реддвей.

– Обыкновенную, алюминиевого цвета, – напомнил Турецкий, – вот сюда, в решетку и уронил.

Реддвей расстелил на асфальте возле водослива носовой платок и стал на колени.

– Ты что делаешь? – оторопел Турецкий.

– Помогай.

Турецкий пожал плечами и тоже достал платок и пристроился с другой стороны. Но внизу было слишком темно, пришлось сходить в машину за фонариком.

– Вижу! – Реддвей поднялся и озабоченно поковырял стальную решетку носком ботинка. – Ручку нужно достать. Один из наших, как это… прибамбасов, правильно сказал?

– Правильно. А что за прибамбас?

– В ней шприц с ядом или со снотворным.

– Сторожи! – фыркнул Турецкий и опять отправился к машине – за монтировкой.

Решетка поддалась сравнительно легко, но в самый последний момент откуда-то из недр водостока набежала волна и злополучную ручку унесло.

– Fuck! – Реддвей пнул пятидесятикилограммовую железку, так что она отлетела чуть ли не на метр, и, не сказав больше ни слова, пошел к машине. Турецкому пришлось восстанавливать гидротехническое сооружение в одиночку.

– К товарищам в штатском? – спросил он, справившись с работой. – Или пропустим по бокалу пивка для успокоения нервов? Железные нервы нам сейчас понадобятся, я уже чувствую.

– Fuck! – ответил Реддвей и отвернулся к окну.

– Ну раз ты абсолютно спокоен, поехали сразу на Лубянку, пиво – после. Кстати, а чем твой Джеффри вообще занимается? На совещания он с тобой не ходит, водку с нами не пьет…

– Он не мой, – отрезал Реддвей. – А занимается он тем, что шпионит за мной и строчит пасквили начальству.

По дороге он позвонил Грязнову и попросил срочно выслать бригаду оперативников на поиски симпсоновской авторучки.

– Ты издеваешься?! – завелся Грязнов, не дослушав до конца его объяснения. – Ты хочешь, чтобы я приказал перекопать целый район из-за какой-то дурацкой канцелярской принадлежности?!