Семья, муж, как она скоро убедилась, не смогли заполнить ее жизнь, погасить внутреннюю неудовлетворенность.

Луиза впервые увидела Рида еще летом 1914 года, когда он приезжал в Портленд после Мексики, и с тех пор не пропускала в печати ни одной его даже самой маленькой корреспонденции. Еще не знакомый, он уже стал ее кумиром. Из-за него она стала читать не только «Метрополитен», но и «Мэссиз» и обнаружила вскоре, что направление этого журнала как нельзя больше соответствует ее собственным взглядам. Она даже послала в «Мэссиз» несколько своих рисунков и заметок и получила из редакции теплый, дружественный ответ.

У нее были в Портленде общие друзья с Ридом — Карл и Элен Уолтерсы. Когда в декабре 1915 года они устроили скромный обед в честь очередного приезда Джона, Луиза оказалась его соседкой за столом. После обеда Рид проводил ее и зашел, чтобы посмотреть ее работы.

Джон и Луиза влюбились друг в друга с первой встречи.

Любовь с первого взгляда не признает никаких условностей, так как безусловна по самой своей природе. Джон и Луиза стали возлюбленными, как только поняли, что это неизбежно.

Рид вернулся в Нью-Йорк. Через несколько дней она приехала к нему и поселилась в его квартире на Вашингтон-сквер. Их «цыганская любовь» многих шокировала, она вызвала толки и пересуды, даже взрывы высокомерного негодования. Они же были счастливы.

Любовь не оторвала Рида ни от работы, ни от общества. Она не раздвоила его жизни, как это иногда бывает с мужчинами. Наоборот, внесла гармонию, вызвала прилив энергии и творческих сил.

В Нью-Йорке он сразу включился в раздиравшие общество споры о войне, причем в его взглядах произошел определенный сдвиг. Он уже не просто убеждал всех и вся, что «это не наша война», но высказывал соображения, от которых покачивали растерянно головой даже наиболее радикально мыслящие его друзья.

На одном из собраний он обрушился на Теодора Рузвельта, проповедовавшего подготовку к войне, и заявил, что даже если какая-либо война и необходима, то гражданская, чтобы вырвать государственную власть в Соединенных Штатах из рук плутократов и передать ее народу.

К ужасу благонамеренных оппонентов, Рид громогласно заявил, что рабочие должны вооружиться.

— Вооруженная нация под властью класса капиталистов, — сказал он, — опасна. Но совсем другое дело вооруженная нация, когда власть у рабочих.

Потом добавил, засмеявшись:

— Не кажется ли вам, что, если у рабочих будут ружья, их будут слушать с большим вниманием и уважением?

В самом начале 1916 года на первых полосах американских газет снова тревожно замелькало слово «Мексика». Провокационная политика Соединенных Штатов вызвала в Мексике волну антиамериканских выступлений. 10 января разъяренная толпа убила на улицах Мехико нескольких служащих ненавистной народу Американской горнопромышленной компании.

Как по команде, все реакционные газеты в США подняли оглушительный вой, требуя от Вашингтона немедленно начать интервенцию. Маски были сброшены. Волки заговорили по-волчьи.

«Калифорния и Техас тоже были когда-то частью Мексики, — писал Вильям Рандольф Херст. — То, что Соединенные Штаты уже сделали однажды в Калифорнии и Техасе, они должны сделать по отношению ко всей территории, вплоть до южного побережья Панамского канала».

Вал военной истерии достиг своей кульминации в марте, когда отряды Вильи, взбешенного наглостью гринго, совершили отчаянный, бесполезный, в сущности, налет на Колумбус — американский город невдалеке от границы. Американские солдаты раньше не раз нападали на мексиканскую территорию, в пограничных районах США мексиканцев то и дело открыто убивали, и власти никогда не обращали внимания на подобные «мелочи».

Но стоило небольшому отряду вильистов напасть на Колумбус, как вся «большая печать» США стала кричать о мщении и справедливости.

Президент-демократ Вильсон, на которого Рид возлагал столько надежд, отдал приказ генералу Першингу вторгнуться в Мексику, захватить Вилью и уничтожить его войска.

Рид был одним из немногих американских журналистов, категорически выступивших против интервенции. Прежде всего он воспользовался тем, что к нему, как к человеку, побывавшему в Мексике и лично знающему Вилью, обратился один довольно известный газетчик с просьбой дать интервью. Их беседа была опубликована многими газетами во всех частях страны.

Рид снова повторил, как и два года назад, что война наложит несмываемое позорное пятно на Соединенные Штаты. Кроме того, он указал, во что она обойдется американскому народу. Каждый мексиканец выступит с оружием против ненавистных гринго. Даже женщины и дети. Мексиканцы мужественны и отважны, они обладают опытом партизанских боев, и вторжение будет стоить жизни тысячам американских солдат Во имя чего должна пролиться их кровь?

— Не собираетесь ли вы как корреспондент снова отправиться в Мексику, чтобы описать экспедицию Першинга? — спросили его.