— А ты не знаешь? В газетах писали! В Штатах ослепла куча мужиков, принимавших виагру.

— Не может быть. Значит, тоже мастурбировали.

— Господи боже мой! Неужто думаешь, что я…

— Конечно. И не сомневаюсь.

В отчаянии Уилт закатил глаза:

— Тогда почему я не ослеп? Либо дрочу и не слепну, либо не слепну, потому что не дрочу. Что выбираешь?

— Значит, не все мужики… — Ева уже запуталась, в чем обвиняет Уилта.

— Но как правило, да? Выходит, большинство слепцов с тростями и собаками-поводырями — онанисты?

— Разумеется, нет! И прекрати похабничать, сколько раз говорить?

— А ты не проверяла — может, у них ладони волосатые?

— Нет… Зачем?

— Потому что это еще одна древняя байка, состряпанная идиотками вроде тебя и Мэвис Моттрэм. Испробуй на моем ученике. В школе мы потешались над малышней — мол, если рукоблудить, ладони оволосеют. И дурачки сразу смотрели на свои руки.

— Видно, ты учился в какой-то особенной школе.

— Все школы особенные. Если учесть, сколько придурков они выпускают. — Прежде чем Ева нашлась с ответом, Уилт рванул к входной двери. — Я в Техноколледж, где тишина и покой. А ты вообрази себя членом кружка «Умелые руки». Твои огненные трусы просто молят об этом.

К смыслу последней реплики Ева пробилась минут через десять, когда Уилт, жмурясь на солнышко, уже пил чай возле сарайчика старины Ковердейла.

— Бывает, что потянет на бабу? — спросил он приятеля.

— Не, я уж давно завязал. Пустая трата времени. Кроме того, женушка моя у любого отобьет всякую охоту. Ее возжелает лишь сексуальный маньяк, да и тот потом раскается.

— Не продолжай, — взмолился Уилт. — Моя по дому разгуливает в трусах, которые навеки угомонят даже изголодавшегося насильника. Напяливает эту хрень, когда желает, как она выражается, «пошалить».

— Что-то игривое…

— Только не в нашем случае, — горестно вздохнул Уилт. — Давай о чем-нибудь другом. Например, о том, как подготовиться к занятиям, если женушка — в каждой бочке затычка.

— На твоем месте я бы тревожился о собственной затычке. Ой, смотри, подсыплют тебе какой-нибудь виагры!

Уилт мрачно кивнул. Он еще не забыл свое позорное фиаско, когда Ева скормила ему эту дрянь. Живым бы добраться в поместье!

Домой леди Кларисса вернулась в хорошем настроении. Проведя бурную ночь с любовником, нынче она нетерпеливо ожидала приезда Уилта, намеченного на ближайшие выходные.

После давешней встречи Кларисса уверилась: отменно образованный Генри Уилт — именно тот наставник, который нужен Эдварду. Уже в следующий понедельник мальчик прибудет домой.

Даже сэр Джордж был непривычно любезен. Добродушие супруга объяснялось тем, что ненавистного соседа на три месяца упекли в кутузку, да еще на два года лишили прав, поскольку лихачил он пьяный.

— Будет знать, как вторгаться в мои владения! — нелогично резюмировал сэр Джордж. — Сколько раз было сказано, чтоб держался подальше! Ну слава богу, ты дома. Как там дядюшка на новом месте? Доволен?

— Отнюдь. Все названивал мне в отель: то на улице шумно, то сосед-генерал своим падением с кровати его разбудил, а потом этого верзилу никак не могли затолкать в лифт. В ответ на просьбу прекратить шум хозяйка велела не капризничать. Вдобавок ему не нравится гадкое название «Последняя веха». И помимо всего прочего, спать приходится в «тренировочном саване».

— Какой еще тренировочный саван?

— Длинная ночная рубашка. Поскольку у него лишь одна нога, обслуга решила, что ему сподручнее в сорочке, нежели в пижаме. Еще, как ни странно, он категорически против катетера.

Сэр Джордж мог бы, но не стал разъяснять причины этакой строптивости. В его жизни имелся подобный опыт, чего не пожелаешь никому, даже такому старому раздолбаю, как дядюшка Гарольд. Он перевел разговор на более приятную тему:

— Кстати, я нашел великолепную кухарку. Служит у нас с пятницы. Ей-богу, это нечто! Зовут ее Филомена Джоунз, но она охотно откликается на «Филли». Что она сотворила с гусем!.. Нет слов!

«А что можно сотворить? — прикинула леди Кларисса. — Ну, пожарить… не варить же…»

— Сперва обмазала тушку свиным жиром и маслом. У нее это называется «облобызать». Потом нашпиговала печеночным паштетом, кровяной колбасой и… чем-то еще, забыл… Шею с головой отсекла, а в конце готовки присобачила на место. Художник своего дела!.. Десерт на выбор: сабайон или пудинг с изюмом, а финальный аккорд — сыр «Лимбургер», какого я в жизни не едал!

— Могу представить! — поежилась леди Кларисса. — Как-то раз я отведала — гадость невообразимая. Один запах чего стоит!