— Да, верно. Ради завещания я и пришла. Нынче он умер.

Поняв, что ему не светит заполучить двух новых состоятельных клиентов, адвокат погрустнел:

— В таком разе он почил без завещания, ибо предложение мое отклонил. Если только не обратился в другую адвокатскую контору. Правда, он говорил, что ему нечего завещать.

— И ничего не оставил в бронированном хранилище? — наседала леди Кларисса.

— Помилуйте, такого хранилища у нас нет. Имеются сейфы, но чтоб хранилище… — Вздохнув, стряпчий в последний раз забросил наживку: — Однако мы всегда готовы принять новых клиентов.

— Удивительно, что у вас они есть вообще. — Кларисса вышла, грохнув дверью.

Чувства ее были противоречивы: выходит, старый козел ее одурачил, но зато благополучно и быстро упился до смерти. Утешившись последним обстоятельством, Кларисса села в машину и покатила обратно в имение.

Директриса школы Святого Варнавы все еще не докопалась, кто же проник в ее дом, чтобы украсить двуспальную кровать трусами и презервативом. Когда на цыпочках она прошла по интернатским спальням, сестры Уилт не хихикали, но крепко спали. Подозрение пало на них, однако улик не было. Директриса опросила воспитателей. По вполне понятным причинам в детали она не вдавалась, но лишь сообщила, что в ее доме кто-то нахулиганил. Наставницы недоумевали.

— Вероятно, это как-то связано с ее мужем, — сказала одна. — Из поездок он вечно возвращается пьяным.

— Но матрона интересовалась воспитанницами, — возразила другая.

— Что, если мужик ее пытался кого-то из них совратить?

— Это уж надо совсем рехнуться!

— Все возможно. После Хоршама он вдрызг напивается.

Так и не придя к единому мнению, воспитатели все же заподозрили, что гадкие сестры Уилт каким-то боком причастны к начальственной взбудораженности.

Гневный звонок от мисс Янг, наконец добравшейся в Инвернесс, лишь добавил директрисе головной боли. Учительница заявила, что покидает свой пост и остается в Шотландии. Миссис Коллинсон вовсе не хотела терять лучшего педагога.

— Но почему? — спросила она. — Если дело в жалованье, я охотно сделаю существенную прибавку.

— Мое решение никак не связано с зарплатой, вся причина — в злодейской четверне! Доказать не могу, но готова поклясться: именно эти мерзавки так испоганили мою машину, что я опоздала на свадьбу кузины, едва не погибнув в Дартфордском тоннеле!

— Господи, какой ужас! Вы уверены, что это они сотворили?

— Говорю же, доказательств нет, но я абсолютно уверена. С тех пор как они появились в школе, у нас постоянные ЧП. Уж это вы понимаете? Их надо гнать поганой метлой!

А ведь правда, задумалась директриса. До появления четверни в школе не было серьезных происшествий, требовавших отчисления виновных, — лишь мелкие склоки и стычки, с которыми легко разбирались.

— Наверное, вы правы, — согласилась она. — Но я не представляю, как их выгнать, не имея конкретных доказательств. Если мы добудем улики и избавимся от сестер Уилт, вы вернетесь? Естественно, вас ждет упомянутая прибавка.

Обещав подумать, мисс Янг повесила трубку. Оставшись наедине с собой, директриса попыталась выработать план действий. Без веского предлога четверню не уберешь, даже вопреки крепнувшему подозрению, что именно они подкинули в супружескую кровать неведомо где раздобытую мерзость. Вместе с тем надо удержать мисс Янг. Значит, следует изыскать способ избавиться от зловредных девчонок, не прибегая к официальному исключению из школы. Но как это сделать? Миссис Уилт уже предуведомлена: если дочери не изменят свое поведение и не умерятся в сквернословии, им придется покинуть интернат.

Директриса решила отправить Уилтам еще одно письмо, а копию его вручить тому из них, кто приедет забирать своих преступных отпрысков. В письме будет сказано, что возросшие издержки вынуждают значительно поднять плату за обучение.

«Уж это принудит их покинуть школу», — усмехнулась миссис Коллинсон, откидываясь в кресле.

Она знала, что Уилты и без того надрывались, оплачивая просвещение своих чад. Ева записала девочек на все предлагаемые курсы, даже для детей из неполных семей, мотивируя это тем, что муж ее совершенно никчемен и оттого она почти что мать-одиночка. Разумеется, толку не было, и даже вышел казус, когда на уроке натурной живописи Пенелопа изобразила своих сестер в мельчайших анатомических подробностях, вызвавших жгучий интерес одного члена школьного совета. К счастью, этот впечатлительный зритель вскоре с позором сгинул, поскольку был арестован по обвинению в непристойном поведении: в местном парке он непрошено демонстрировал посетителям свое мужское достоинство.

Однако что за дрянь эти девчонки! Интересно, каков их папаша, если сострогал не одну, а целых четыре дьяволицы!

В «Песчаном доле» Уилт ни сном ни духом не ведал о гремучей ярости директрисы. Вопреки ожиданиям, жизнь его протекала весьма интересно и, пожалуй, своеобразно. Поутру от миссис Бейл он узнал, что сэр Джордж весь день проведет в суде, а леди Кларисса в постели, ибо испытывает «общую слабость». Смахивает на похмелье, подумал Уилт. Неуловимый Эдвард вновь пропал. И вот, вместо того чтобы слушать бесконечные хозяйские жалобы в адрес «законченного идиота» или пытаться втемяшить вышеозначенному идиоту экзаменационную программу, появилась возможность осмотреть дом и угодья. Более того, сэр Джордж снабдил Уилта старым велосипедом, на котором тот мог, буде захочет, съездить в город и отобедать в ресторане.

— Когда вернетесь, меня не беспокойте, — сказал судья, но потом умерил радость Генри: — Этот маленький мерзавец где-то шастает в округе. Если вдруг с ним столкнетесь, остерегайтесь низко летящих метательных снарядов.

И впрямь выходило что-то вроде отпуска, который Уилт решил начать с подробного осмотра дома. Оказалось, портреты предков вдоль лестницы и гигантские кровати — еще не самое удивительное. В надежде раздобыть занимательное чтение на сон грядущий, Уилт, утомленный причинами Первой мировой войны, прошел в библиотеку — просторное помещение, по периметру окаймленное стеллажами со старыми пыльными книгами, к которым, похоже, годами никто не притрагивался.