«Атенеум» объединял людей, достигших не столько общественных, сколько интеллектуальных высот, и «Кембриджский журнал» самой разной тематики читали в столовой многие. Конечно, в большинстве своем члены клуба принадлежали к земельной аристократии, но были и те, кого приняли за весомые личные достижения. К примеру, в конце тридцатых годов девятнадцатого века, в период финансовых затруднений, совет клуба удовлетворил просьбу о приеме сорока человек не особо высокого происхождения. Хотя новоприбывших в шутку окрестили «сорок разбойников», в их число входили Чарлз Диккенс и Чарлз Дарвин. Такой порядок вещей в клубе, посвященном Афине — как-никак богине мудрости, помогавшей хитроумному Одиссею, — нравился Леноксу гораздо больше, чем возведенный в абсолют снобизм клуба «Будлз».

Наконец в половине второго, кивая на ходу знакомым, он направился к выходу и с Пэлл-Мэлл вновь зашагал к Карлтон-Гардене.

К разочарованию Ленокса, вместо Хеллоуэла у дверей общества «Сентябрь» опять стоял пожилой швейцар, который в прошлый раз направил его в «Королевский дуб».

— Ищете Хеллоуэла, сэр?

— По правде сказать, да.

— Не думается мне, что он сейчас в «Королевском дубе». До смены-то ему еще полтора часа.

— Понятно.

— Если желаете, я передам, что вы наведывались.

— Нет-нет, спасибо, не стоит. Время терпит.

Тем не менее Ленокс решил на всякий случай заглянуть в «Королевский дуб». Он поднял воротник пальто, защищаясь от холодного дождя, и свернул на знакомую узкую улочку с неприметным пабом.

Ничего не изменилось: тусклый свет, бесконечный гул голосов, гаснущий в деревянной обшивке, и насыщенное влагой тепло. Может, и люди те же? Может, они не покидали своих мест с его последнего посещения? Во всяком случае, бармен с огромными усами по-прежнему стоял за стойкой.

— Добрый день, — обратился к нему Ленокс. — Я ищу Хеллоуэла. Если помните, я приходил сюда…

Вон там, — прервал его бармен, тыкая большим пальцем за спину Ленокса.

Вот это настоящая удача. У стены, в глубине паба, Хеллоуэл читал газету, и перед ним высилась полная кружка «Гиннесса». Нельзя сказать, что он обрадовался, когда, подняв глаза, увидел Ленокса, — но кто бы его осудил? Что ни говори, знакомство, начавшееся с простой беседы, становилось пугающе непредсказуемым.

— Ей-богу, сэр, я рассказал вам все, что знал о майоре Уилсоне. И ничего нового не припомнил с тех пор, — поспешил заявить швейцар, едва завидев детектива.

Ленокс сел напротив.

— Я знаю и прошу прощения, что пришлось снова вас побеспокоить.

— Дело не в беспокойстве, сэр, но ваши расспросы могут стоить мне работы.

— Вы читали о расследовании в Оксфорде? — спросил детектив, показывая на газету в руках собеседника.

— Да, сэр, немного.

— Понимаю, я прошу вас пойти против совести, но, поймите, на карту поставлено слишком много. Убитому пареньку было всего двадцать лет.

— Да, мистер Ленокс.

— Отчасти в этом есть и моя вина. Я знал, что что-то затевается еще до того, как юный Джордж Пейсон погиб, и не сумел предотвратить его смерть. Но возможно, я сумею предотвратить другие.

Хэллоуэл едва заметно кивнул.

— Я пришел просить вас о серьезной услуге, Том.

— Сэр?

— Это не касается майора Уилсона. Это по поводу завтрашнего собрания.

— Собрания общества «Сентябрь»?

— Совершенно верно.

— Да меня ведь там не будет, сэр. Я же говорил, что нас в этот вечер отпускают.

Дальше тянуть было нельзя. Ума и интуиции Хеллоуэлу не занимать, он и сам понял, что обстоятельства изменились.

— Помните, я говорил вам, что цель у меня и ваших работодателей — общая, даже если они этого и не осознают?

— Помню, сэр.

— Похоже, это больше не так.

Хеллоуэл изменился в лице.

— Что вы хотите сказать, сэр?

— Я считаю, что убийство Джорджа Пейсона — и, по всей видимости, еще несколько убийств — дело рук кого-то из членов общества.

— Сэр, я с трудом могу в это поверить — в том смысле, я знаю этих людей, они не такие!

— Боюсь, это действительно так. И поэтому я прошу вас провести меня в клуб до начала собрания — так я смогу их подслушать.

— Но, сэр, это невозможно! Я просто не смогу…

— Вы обязаны это сделать!