– Теперь можно?
– спросила я, когда моя собеседница, отпустила мою руку.

– Да, но знай, что я вижу только те события, вероятность наступления которых достаточно велика. Но всё ещё можно изменить. В этом суть моего дара, - она внимательно наблюдала за моей реакцией, и убедившись, что до меня дошёл смысл её слов, продолжила.
– Завтра тебя попытаются убить. Ты сможешь выжить, только если будешь в состоянии в нужный момент, принять единственно верное решение. Я не могу сказать, как это произойдёт, так как чёткого плана нет. Но всё же, будь осторожна.

– Но почему?!
– я, конечно, догадывалась о положении дел, но слышать столь суровую правду от другого человека, было гораздо страшнее.

– Я не знаю...
– сказала Наташа, с сочувствием глядя мне в глаза.
– Даже представить не могу, чем ты не угодила боссу, если тебе удалось растопить даже моё каменное сердце... Мне жаль тебя. Правда. Такая молодая, а уже вынуждена отстаивать своё право на жизнь...
– она провела пальцем по моей щеке, смахивая слезинку. Только сейчас я осознала, что плачу. Да и повод подходящий...

– Прости...
– сказала я.
– Мне пора спать...

– Конечно, - ответила она.
– А ведь ты всё ровно завтра отправишься со всеми в горы, и даже моё предупреждение ничего не способно изменить... Ты сильная! Знай, я на твоей стороне...

– Спасибо, - я обняла её, это получилось само собой. Но когда и её руки сомкнулись на моей спине, показалось, что всё правильно. Так и должно быть.
– Не знаю, согласишься ли ты, но я бы очень хотела, чтобы мы дружили. Для меня это важно, и здесь совсем не при чём твой дар. Я просто чувствую, что так надо...

– Давай, поговорим об этом завтра, когда ты вернёшься, целая и невредимая...
– и она медленно вытолкала меня за дверь.

Странно, но едва коснувшись головой подушки, я уснула, а проснулась уже утром, ровно за минуту, до будильника. И чувствовала себя настоящим воином перед решающим боем. Ведь впереди ждала подстава, но с какой именно стороны она придёт было неизвестно. Так что, придётся сегодня поблагодарить свою паранойю, и быть всё время на чеку. Но при этом вести себя как можно более естественно. Чтобы никто из моих палачей не догадался, что я ожидаю удара. Так будет проще вывести их на чистую воду.

Завтрак проходил в тишине. Даже Макс, у которого рот не закрывался в принципе, сегодня молчал, и выглядел настолько бледным и уставшим, что было очевидно, что этой ночью уснуть ему не удалось.

А когда мы выходили во двор, он вдруг схватил меня за руку и потащил в дом. Я никогда не видела его в таком состоянии, но решила пока не задавать вопросов. Хотя, здравый смысл подсказывал мне, что стоит остерегаться даже его. Нет, его в первую очередь!

– Тиа, прошу тебя, останься сегодня дома!
– тихо сказал, он, когда убедился, что нас никто не слышит.

– Нет, - я с уверенностью смотрела в его глаза.
– Я очень хочу поехать!

– Пойми, всё может плохо для тебя закончиться!

– А с чего ты это взял? Макс, ты же будешь рядом. Ведь ты же не допустишь моей смерти!
– я говорила спокойно, а парень опустил глаза.
– Значит так, да?! Пора бы уже перестать удивляться этому...
– последняя фраза должна была остаться всего лишь мыслью, но было уже поздно.

– Что ты имеешь ввиду?
– спросил он, положа руки мне на плечи.

– Ничего...
– но тут раздался звук мотора снегохода, и, воспользовавшись случаем, я бросилась на улицу. Все уже расселись по местам и ждали только нас с Максом.

Он ещё раз бросил в меня умоляющий взгляд, но не получив нужного эффекта, занял своё место на снегоходе. Я села за ним.

– Ну, почему ты такая упёртая?!
– проговорил он, тяжело вздохнув.

– А почему ты хочешь, чтобы я осталась?

– Я боюсь за тебя!

– Макс, ведь раньше ты говорил, что рядом с тобой мне нечего бояться, что же теперь изменилось?
– мы ехали последними в нашей колонне из четырёх снегоходов. Впереди ехал крупногабаритный Антон, за ним Эрни с Артёмом, далее Окси и Настя. Получалось, что с одним опытным водителем садили одного пассажира.

– Многое...
– ответил парень. Его руки слегка дрожали.

– Правду сказать не хочешь?
– спросила я. Это был последний шанс Макса реабилитироваться в моих глазах. И мне, даже показалось, что он на секунду задумался, но тут же состроил удивлённое выражение лица.

– Какую правду? Ты о чём?
– он даже попытался улыбнуться, но в этот раз улыбка вышла какой-то наигранной.

– Забей, - ответила я. В этот момент я вычеркнула Макса из жизни и, словно набат в голове прозвучал голос Литсери: "Знаешь, Золушка, усвой этот урок. Никому нельзя доверять...". А я снова наступила на грабли! Сколько же ударов ими нужно получить, чтобы мозг, наконец, научился правильно оценивать обстановку?!