Черт возьми, почему он не промолчал по поводу ленча? А все потому, что меньше чем за час до этого, когда он заехал к Джеральдине, чтобы договорить вместе пообедать вечером, и упомянул, что разрешил проблему со станком, она сказала со смехом:

— Я рада, она славная малышка. И, право, ужасно умилительно, как она думает о тебе.

— Думает обо мне? — эхом повторил он.

Джеральдина спохватилась и сказал:

— О Господи! Боюсь, это был чисто женский разговор, поэтому не проговорись, что я тебе рассказала. Она считает, ты так не похож на Ши, потому что слишком часто бываешь один и погряз в своих привычках.

— А, она так считает, вот как? — посмеиваясь, сказал он. — Полагаю, скоро она станет называть меня древним хламом!

Улыбка на лице Джеральдины немного угасла, а в глазах появилось смущение.

— Нет, Дуг, нет, — неуверенно сказала она, — она не станет, я уверена.

И у него не осталось ни малейших сомнений, что Джоанна назвала его именно так.

И совершенно естественно, рассуждал он, когда ехал домой. Он старше ее на тринадцать лет, и ни одна девушка, за исключением Джеральдины, не взглянула на него дважды, когда поблизости были Майлс или Ши. И если они не были детьми или владелицами его пациентов, он все равно не знал, о чем с ними разговаривать.

А потом, когда он вышел из машины, она слетела по ступеням, словно ракета, с каштановой челкой до бровей, и в этой короткой яркой синей штуке с лямками, и на мгновение… да он с ума сошел! И не нужно никаких доказательств, что его именно «спасают» и что доброе двадцатилетнее сердце горит состраданием.

Ну, он не думал, что сострадания надолго хватит. В сущности, оно уже уступило место робкой неуверенности. Очевидно, она считала, что безобидный древний хлам предпочтительнее грубияна, который так бесчувственно отнесся к ее благодеянию.

— Теперь я действительно должен идти. — Он сунул ноги в туфли. — Мне еще нужно заглянуть к пациенту до того, как я заеду за Джеральдиной. — Он ушел, широко шагая по лужайке.

Солнце передвинулось, и в бирюзу бассейна вкрались серые тона; горы, на которые неотрывно смотрела Джоанна, тоже потемнели.

Пора тебе повзрослеть, Джо Дайкс, сказала она и медленно пошла к дому.

На следующий день Фланн стал отцом.

— Для него это не в первый раз. А для нее — первый, — сказал Дуглас, когда ему позвонили. — И для ее владельца, — непонятно добавил он и уехал. Малышей было девять — один мертвый, — и у мамаши были осложнения, так что до конца дня они Дугласа не видели. Когда прибыла Джеральдина, Джоанна передала ей эту информацию.

— Скажите, вам не попадалось… — начала было Джеральдина. — Нет, вряд ли. — Она подошла и с очень дружеской улыбкой стала разглядывать ткацкий станок. — Знаете, это действительно очень мило.

— Спасибо. — Желая ответить добром на добро, Джоанна спросила, что та собиралась сказать.

— О, просто я кое-что искала и думала, может вы где-то здесь видели. Это объявление. — Джеральдина бесцельно приподняла диванную подушку. — Оно было здесь вчера вечером. Захватили у друзей, с которыми обедали. Это о новых домах, которые строят в Сандифорде.

Новые дома! Джоанна удивилась, почему в комнате вдруг стало так тихо. Она не видела объявления, но встала и присоединилась к поискам.

— Неважно, — через несколько минут сказала Джеральдина. — Может быть, он взял его с собой. Мы собираемся взглянуть на них, когда он вернется.

Тут она остановилась и заметила, что на кухне, кажется, что-то происходит. Так оно и было: Ши зашел туда попить воды и вышел совсем позеленевшим, с Клути, висящим на штанине. Джоанна уже обнаружила, что жалоба Джейн Ламб по поводу чулок не была преувеличением. Нелегко было всегда с симпатией относиться к Клути, да и к Дугласу тоже, после таких замечаний, как сегодня утром: «Зачем же вы взяли его?»

Понедельник и вторник оказались нелегкими днями. Элис была недовольна, когда ее снова попросили присмотреть за ленчем. Клути после яростной игры с телефонным шнуром удалось вывести кухонный аппарат из строя, а Мэттью, и без того раздраженный, почти разъярился из-за задержки с ремонтом. Дуглас, услышав про это, сказал, что, по его мнению, ему в конце концов придется усыпить котенка.

— Джоанна, я чем-то огорчил вас? — спросил Дуглас во вторник вечером.

Она вздрогнула и покраснела.