Шрифт:
— Показаний Шлегеля достаточно, чтобы взять Старшину за жабры. Но делать этого мы пока не будем. Не будем, пока он не выведет нас на Камакина. Прямых доказательств связи Камакина с бандой арбатских у нас нет. А значит, поступим следующим образом. За кафе установить наблюдение — это раз. На хвост Старшине повесить нескольких опытных оперативников — это два. Телефоны кафе поставить на прослушку — это…
— Три. А как же…
— Насчет санкции я договорюсь. Думаю, получу ее к завтрашнему утру.
— Хорошо. А может, просто взять его и хорошенько потрясти?
Турецкий посмотрел на Романову недовольным взглядом:
— Ага. Как там говорил товарищ Шариков по поводу переписки Энгельса с Каутским? «Взять все да поделить. А то спорят-спорят…» Галя, ты опытный оперативник, а рассуждаешь как новобранец. Старшина — матерый бандит. Он всю жизнь ходит по лезвию ножа, а ты его хочешь «потрясти». Ну куда это годится?
— Признаюсь, Александр Борисович, глупость сморозила, — виновато сказала Галя. — Разрешите выполнять?
— Выполняйте.
3
В кармане у Камакина зазвонил телефон. Не отрывая взгляда от дороги, он достал трубку и приложил к уху.
— Алло, Лев Анатольевич, наше вам! — раздался в трубке знакомый гнусавый голос.
Камакин остановил машину у светофора.
— Зачем звонишь? — строго спросил он.
— Борю Сибиряка взяли.
— Я в курсе.
— Надо что-то делать. Как-то выручать нашего друга.
Лев Анатольевич поморщился. Ему был неприятен как этот разговор, так и сам собеседник.
— Обсудим это потом, — холодно сказал Камакин. — А сейчас…
— Э нет, — загнусавил собеседник. — Потом вас не поймаешь. Вы еще не забыли про должок? Кровь вашего коллеги еще не остыла. Она, так сказать, взывает к вам.
— Прекратите нести чушь! — рявкнул Камакин.
Ему вдруг пришла в голову мысль, что разговор этот может прослушиваться, однако он отогнал эту мысль как вздорную. Старшина не какой-нибудь сопливый шпаненок, он знает, как себя обезопасить.
— Это вы кончайте юлить! — заверещал в ответ Старшина. — Где деньги за выполненную работу? Сибиряк сел на нары, а денег за дельце, которое он провернул, нет как нет.
— Будут вам деньги.
— Когда?
— О господи! На днях!
— Это не ответ. Странно вы себя ведете, Лев Анатольевич. Запомните, мы с вами крепко повязаны. И еще — если вы не расплатитесь за смерть вашего коллеги, я найду того, кто готов будет заплатить за вашу собственную кончину.
— Я же сказал — заплачу, — свирепея и кое-как держа себя в руках, произнес Лев Анатольевич. — Завтра. Вечером.
— Ну смотрите, — прогнусавил собеседник. — Вам жить.
— Вы лучше проследите за тем, чтобы немец держал рот на замке!
— За Сибиряка можете быть спокойны. Следите лучше за своим языком.
— Всего хорошего!
Камакин отключил связь и собрался засунуть телефон обратно в карман, как вдруг взгляд его упал на дисплей телефона.
— Твою мать! — выругался Лев Анатольевич.
Старшина, этот гребаный тупица, умудрился позвонить ему со стационарного телефона с городским номером.
— Не стоит паниковать раньше времени, — тихо сказал себе Лев Анатольевич, неистово сжимая в пальцах руль машины. И повторил еще более уверенно и веско: — Не стоит паниковать.
«…— Я же сказал — заплачу! Завтра. Вечером.
— Ну, смотрите. Вам жить.
— Всего хорошего!..»
Галя Романова клацнула мышью компьютера.
— Это все, — сказала она.
Турецкий удовлетворенно потер руки.
— Ну вот, — кивнул он. — Это уже что-то. Эта запись плюс показания Шлегеля и Старшины…
— Если они будут, — заметила Галя.
— Будут, — уверенно сказал Александр Борисович. — Я кое-что накопал на Старшину. Пришлось поднять на уши всю агентурную сеть генерала Грязнова. Но думаю, игра стоила свеч.
Глава тринадцатая
1
Лев Анатольевич Камакин вел машину уверенно и быстро. Он любил сам сидеть за рулем, хотя старался не афишировать это в среде коллег-чиновников. Среди них считалось хорошим тоном вообще не прикасаться к рулю. Зачем? Ведь для этого есть шофер!
Однако для Камакина вождение было истинным удовольствием, и он часто ловил себя на том, что поглядывает на своего шофера с ревностью. Но правила есть правила. Для вождения оставалось нерабочее время, и уж тут-то Лев Анатольевич давал своей душе развернуться по полной программе.