Творцы будущих знаков
вернуться

Айги Геннадий
Шрифт:

«Клен задремал…»

Клен задремал. На часах листок сторожевой Ревниво сторожит Покой уснувших братьев, Качаясь бестолково На длинном стебельке. Чуть ветер, Клен шумит По зову часового… Мой лист сторожевой — Трепетное сердце — Всегда доносит мне О знойном ветре. Но жаль, — я просыпаю Его начало И часто Пробуждаюсь в бурю.

27 июня [1924]

Косец

Спит косец, Прикрытый грезами Из трав и цветов И унесенный в голубое небо Нежным ароматом И песней жаворонка. А на постели Храпит большое тело Беспомощное и жалкое С красной шеей И корявыми руками. Косцу нет дела До дня и солнца: Он выпил на лугу утро И пьян его красою дивной. Что может он сказать, Если сон продлится вечно? «Спасибо, Я заработал Золотое царство Постоянной радости!»

30 июня 24 г.

«Я не завидую…»

Я не завидую Тебе, солнце: Ты бросаешь лучи, Я подымаю их; Для тебя они — Упавшие волосы с головы, Для меня — Жизнь и красота.

18 июля [1924]

«Жатва еще не кончена…»

Жатва еще не кончена. Не время подсчитывать снопы. Идите же со мной, жнецы, — Дела много, Оглядываться некогда. Утонем с головой В золоте хлеба. Так утонем, Чтоб идущие за нами Видели только хлеб И не видели нас.

22 июля [1924]

«Поднялся цветок на болоте…»

Поднялся цветок на болоте. Его затопила вода. Поплыли ужи и пиявки Над бедной головкой И тина ее затянула. В лачуге родилась малютка. Ее подхватила нужда И зарыла глубоко В грязи подворотень… Перед смертью девочке Снился цветок из болота: Росла у нее на груди Голубая головка С желтым глазком И ее целовала В холодные губы.

24 сентября [1924]

«Труд и песня!..»

Труд и песня! Он идет в глубь, К корню, Что питает, Она вверх, В лазурь, Что радует. Оба вместе — Прекрасное дерево.

«Женщины — лепестки…»

Женщины — лепестки На цветке мира. Им первым суждено Встречать солнце И первым Вспыхивать зорями. На высоте их держит Целомудрие. Без этой подборки Они «падшие», «Идолопоклонницы», И позор, и ужас: Мы, — мужи, — Сторожа У дорогого стебля, Мы-то его и ломаем.

15 марта 25

«Тень — прелестнее букета…»

Тень — прелестнее букета: Он — неподвижность, Она струится… Такова и поэзия: Она прекраснее поэта.

20 марта [1925]

«Страшен и прекрасен мир…»

Страшен и прекрасен мир. Куда возносится Творящая душа. Там вздрагивают молнии В голубой лазури; Лучи чуть Выводят узоры Таинственной жизни. Там одиночество, созерцанье… И едва, едва Невидимой звезде-человеку Чудятся в глубоком отдаленьи Такие же светила-люди.

28 марта 25 г.

«Мне жаль цветов…»

Мне жаль цветов: Зачем сорвали их, — Они живые! Недостойно наслаждаться Трупом невесты. Зачем же принесли Глаза невест На мертвый стол И ставят рядом С трупом рыбы И сладким пирогом?

15 апреля 25 г.

На улице

Мальчик в красной рубашке Сует кулачонками в воздух И вспрыгивает босыми ножками. Он летит туда, Где забывают радость. Бородатый мужчина Гладит на тротуаре кошку, — Этот старается Попасть туда, Где вспоминают радость.

4 июля [1925]

«Сегодня три раза…»

Сегодня три раза Я испытал восторг: Первый раз, когда увидал Свет в росинке. Он зажег меня. Второй раз, когда увидел Такой же свет В глазах ребенка. Я удивился… Третий раз, когда читал Упанишады. Древний свет Осветил И росу, и глаза ребенка.

21 июля [1925]

«Девочка прыгает через веревочку…»