Шрифт:
Развязав горловину, он достал тротиловую двухсотграммовую шашку и электродетонатор. У верхнего ящика откинул крышку, уложил шашку между двумя миномётными минами и воткнул в отверстие шашки детонатор. Подсоединив к нему провод, стал разматывать бухту. Разматывая, он полз на четвереньках к лесу, где лежали и ждали его молодые партизаны.
До деревьев провода не хватило – всего‑то метров десяти. Плоховато! Саша планировал укрыться от осколков за деревьями, а получается – крутить ручку у подрывной машинки придётся на открытом месте.
– Эй, парни! Вы где?
– Тут мы, командир, видим тебя.
– Отползите немного в лес, сейчас громыхнёт.
Саша не стал медлить. Он подсоединил к подрывной машинке провода и начал крутить ручку. Жужжание было сильное, как бы немцы не услышали. Крутанув ручку оборота на три‑четыре, он нажал кнопку.
В районе ящиков негромко хлопнула тротиловая шашка, и почти мгновенно ахнул мощный взрыв, осветив пламенем всю поляну.
Саша вскочил, и, схватив подрывную машину, бросился в лес. За спиной непрерывно грохотало, свистели осколки.
Он влетел в лес и, прижавшись спиной к дереву, стал сматывать тянувшийся за подрывной машиной провод. Он уцелел не весь, но большая его часть. Провод нынче в цене. Любой не прицепишь, у него определённое электрическое сопротивление должно быть.
А на складе уже бушевал огненный смерч, извержение вулкана! Саша бросился в глубь леса, крича на ходу:– Парни, отзовитесь!
– Мы здесь! – Сбоку возникли две фигуры.
– Бежим, коли жизнь дорога!
Саша побежал первым, выставив перед собой руку – в темноте запросто можно было выколоть глаза ветками. Он забирал вправо, постепенно удаляясь от грунтовки – помнил о немецком посте. Чего доброго, пробегут немцы к складу и могут на них наткнуться. Хотя нет, о чём это он? Не дураки же они – бежать к огненному шквалу. Там никто не сможет выжить, если только не спрячется в отрытом окопе или щели, да и то на значительном удалении. Осколки‑то поверху пойдут, а вот взрывная волна барабанные перепонки порвет, да и контузить сильно может.
За Сашей глухо топали сапоги парней. Всё! Саша сбавил темп, перейдя на шаг. Сзади шумно дышали Клепиков и Шурыгин.– Ну что… полу… чилось? – спросил Шурыгин.
– He‑а, осечка вышла, – пошутил Саша.
Как будто не слышно и не видно! Небось, зарево от взрыва и пожара в Полоцке видать. Все окрестные деревни проснулись.
Они обогнули деревеньку Ровное. Было видно, как жители, высыпав из своих домов, вслушиваются в грохот рвущихся мин, сливающийся в сплошной тяжёлый гул, и с тревогой смотрят на зарево.
Без происшествий они добрались до своего леса. Увидев ручей, Саша зашёл в него сам и загнал туда парней. Вода была уже холодноватой, но жизнь дороже. Если немцы пустят по следу собак, ручей выручит, скроет следы, собьёт собак со следа.
Вот и схрон. Здесь тоже не спали. Молодые партизаны стояли всей группой и смотрели на зарево. Уже Саша с Шурыгиным и Клёпиковым отошли от взорванного склада километров на двенадцать, а то и поболе, а зарево всё равно было видно, и взрывы слышны.
Комиссар первым заметил подошедших, вскинул руки в приветствии.– С почином!
– Спасибо. А почему постов не вижу?
Комиссар смутился.– Запамятовал, волновался, ждал, как акция пройдёт.
– Составить рапорт или так, на слово поверишь? – засмеялся Саша. – На первый раз служебную халатность прощаю, а если повторится в последующем, спрошу по всей строгости.
– Прости, командир.
Комиссар стушевался. Как политический руководитель, он молодым пример подавать должен, а сам сплоховал.
Через час вернулись Шередин и Рогозин.– Фу, еле успели ноги унести. Как начало рваться, осколки так и свистят – головы не поднять. Пришлось на пузе до леса ползти.
– Самое главное – оба живы. Молодцы!
На следующий день комиссар собрал весь отряд на собрание. Такого рода мероприятия Саша на дух не переносил. Он сидел в сторонке, слушал.
Покидько битых полчаса говорил парням о долге, о борьбе с немецкими оккупантами, призывал брать пример с командира и остальных бойцов, совершивших взрыв на немецком складе. В конце своего выступления он неожиданно предложил дать отряду название.