Ну, кто пойдет хлеб искать?

Девушка посмотрела на Оскалузского Вора.

— Ты совсем не похож на бродягу, честно говоря, — сказала она, — и мне кажется, что тебе уже приходилось еду выпрашивать. Я бы этого сделать не смогла, умерла бы, если бы пришлось.

Оскалузский Вор колебался.

— Раз должен, — начал он, но вдруг замолчал. — Оставайтесь здесь, я вернусь через минуту.

Они проводили взглядом стройную фигурку, проследовавшую по дороге и исчезнувшую за холмом недалеко от дома Сквиббов.

— Мне он нравится, — сказала девушка, поворачиваясь к Бриджу.

— Мне тоже, — ответил мужчина.

— Что-то хорошее в нем все же есть, — продолжила она, даже если он такой отпетый, каким хочет казаться; и я точно знаю, что он не Оскалузский Вор. Вы верите, что вчера ночью он ограбил дом и пытался убить этого Дурного… как там его?

Бридж покачал головой:

— Не знаю. Склонен думать, что в нем больше воображения, чем преступных наклонностей. Безусловно, он стрелял в этого наркомана, но, что он ограбил дом, я сомневаюсь.

Пока они ждали, Оскалузский Вор шагал по грязной дороге к ближайшей ферме, расположенной в миле от дома Сквиббов. Он приблизился к двери, но ему преградил дорогу долговязый тип с землистым цветом лица. В глазах незнакомца читалось недоверие.

— Доброе утро, — поздоровался Оскалузский Вор.

Мужчина хрюкнул.

— Мне бы чего-нибудь съестного, — объяснил юноша.

Если бы мальчик швырнул динамитную шашку, произведенный эффект был бы примерно тем же. Верзила взорвался, выражаясь фигурально. Его прямо-таки подбросило вверх, но все же он успел протянуть руку за кухонную дверь, достать ружье и навести на юнца.

— Пррррваливай! — орал он. — Я тя пристрелю! Пшёл вон. Знаю я тя. Ты из тех подзаборников, что ночью тута были. И ведь наглости хватило опять заявиться! Съестного ему, тьфу! Я тя пристрелю! — и поднял приклад к плечу.

Оскалузского Вора закачало, но он удержался на ногах.

— Меня здесь ночью не было, — закричал он. — И я не попрошайка, я заплачу. У меня куча денег.

В подтверждение данного заявления он залез в карман и вынул увесистую пачку купюр. Мужчина опустил ружье.

— Чо ж сразу-то не сказал? — ворчал он. — Я-то откель знаю, что ты заплатить хочешь, а? Откель идешь-то в таку рань? Как зовут-то тя? Чем занимашься-то, Джеб Кейс, то бишь я, хочет знать? — он выплевывал слова со скоростью автоматной очереди, задавая вопросы, не дожидаясь ответов. — Чо купить-то хошь? Скока денег у тя? Чо-то ты какой-то не таковский. Энто у тя деньги, ага? Где их взял, а?

— Они мои, — ответил Оскалузский Вор. — Я бы хотел купить яиц и молока, и ветчины, и бекона, и муки, и лука, и сахара, и сливок, и клубники, и чая, и кофе, и сковородку, и плитку для готовки, если у вас, конечно, есть лишняя, и…

У Джеба Кейса отпала челюсть и выкатились глаза.

— Эх, пацан, не туды ты забрел, — с чувством произнес он. — Те в Сирс, Робак и Компанию [13] надоть.

Оскалузский Вор вспыхнул до кончиков ушей.

— Но хоть что-то у вас есть? — умоляюще спросил он.

— Ну допустим молоко, яйца, масло и малясь бекона найдем. Мож, у бабы моей и буханка хлеба где завалялась, но мы-то не рассчитывали жрачку американской армии поставлять иль для кого ты там таришься?

Из дверного проема по сторонам от мужчины высунулись две головы: первая принадлежала неряшливого вида бабенке с крысиным лицом, а вторая — неуклюжему подростку лет четырнадцати.

— Нету у нас ничо на продажу, — отрезала женщина, но пока она это выговаривала, ее взгляд упал на деньги в руке юноши. — Хотя, — добавила она, — кой-чо для ся припасено, а цены щас поднялися, так что придется с вас просить побольше, иначе прогорим. Чо, говорите, вам надоть?

— Все, что можете продать, — ответил юноша. — Нас трое, и мы жутко голодны.

— А где остановились? — спросила фермерша.

— В старом доме Сквиббов, — сказал Вор. — Попали ночью под дождь, вот там и задержались.

— У Сквиббов! — удивилась женщина. — Чо, на всю ночь?

— Да.

— Чо-нить чудное видали? — поинтересовалась миссис Кейс.

— Не видели, — ответил Оскалузский Вор, — но слышали. По крайней мере, мы не видели того, что слышали, но, когда мы пришли, на полу лежал мертвец, а утром его уже не было.