– Он ф кофнатфе фифел, - попыталась объясниться с набитым ртом, но сжалилась над девушкой, быстро прожевала всё и нормально сказала.
– Он в комнате сидел.

– Почему?
– насторожилась Мо.

– Как это почему? Потому что я его заперла в ней! Никак иначе быть не может, ты же сама знаешь.

– А из-за чего напилась?

– Он первый напился, а я сглупила и пошла напиваться в ответ, - про "фонарик" и слишком для меня нехорошие предложения муженька я тактично не упомянула.

– Как это? Вы там с ума посходили?
– начала подружка.

– Нет, мой ум на месте. Мой, по крайней мере. А у Вика крыша уже давно улетела в тёплые края.

– Хватит издеваться над ним, Александра!
– ого, это не только отец, но и подружка меня начала полным именем называть! Докачусь я так, точно! Станут на меня все лишь кричать.
– Пойми же наконец, он хороший! Не то что ты...

– А что я? Я ничего плохого ему не делала! Это он первый начал! Как пить и с девицами прохлаждаться, так Вик у нас хороший, а как я напилась, так и издеваюсь над всеми и вообще бяка последняя! Что за дискриминация? Неужели, по половому признаку?

– Нет, просто ты иногда перегибаешь палку со своими шуточками, подколами и местью. Ты должна это осознать, Алекс, должна понять всё сама!
– напирала Моника.

– Я не могу это осознать, к сожалению, - холодно выдавила и начала разгонять салат по краям тарелки.

– Вот именно! Ты ничего не можешь понять! Ты глупа и наивна!
– уже вовсю кричала девушка в трубку.
– Ты ничего не понимаешь в своей жизни! Вот твоя мама бы смогла понять, а ты... Ты совсем на неё не похожа! Внешний вид - это одно, а вот внутренний - совершенно другое! И не перечь мне! Ты так же черства, как и твой отец. Никогда не сможешь открыть человеку все свои чувства. Заставить страдать - легко! А вот открыть себя кому-то - намного сложнее. Ты не задумывалась, почему Вик напился? Подумай, дорогая моя, подумай хоть раз в жизни не только о себе и своих прихотях, а о другом человеке.

– Уже подумала. Но не о Вике, а о маме. И о тебе. Знаешь, Моника, ты права, но я не могу сломать себя и подставить под удар. Раскроюсь, а взамен куча насмешек. Ты этого ждёшь? Хочешь, чтобы я ещё что-то потеряла? Мама для меня была всем: жизнью, воздухом, водой, примером. Чем угодно. Она постоянно раскрывалась и говорила о том, как любит меня. А что потом? Знаешь, каково это, когда теряешь единственного любящего тебя человека?

– Нет, не знаю. Но я хочу хоть раз поговорить с тобой настоящей, - тихо вымолвила Моника.

– А чем тебе такая я не угодила?
– я хотела ещё парочку фраз добавить, но, к привеликому счастью, телефон сел и выключился. Пришлось в отвратительном настроении сидеть и уминать какой-то замысловатый салатик. Через некоторое время ( боюсь даже предположить точно, но по моим косым расчётам около получаса) Уэстли-младший выплыл из душа с счастливой мордой и едкой улыбкой от уха до уха. Но сегодня он вместо набедренной повязки натянул джинсы, хотя и оставил обнажённым торс.

– Здравствуй, моя дорогая супруга. Как ты вчера погуляла?
– с торжествующей улыбкой посмотрел на меня, подходя почти вплотную и оглядывая сверху вниз.

А как я вчера погуляла? Что я такого там натворила? Помню, пришла в бар, разговаривала с Клаусом, включила музыку на полную мощь, отплясывала на барной стойке в обнимку с бутылкой, потом падаю и... всё. Ничего больше в голове нет. Пусто. Как на взморье.

– А как я вчера погуляла?
– потупила взгляд и состроила из себя раскаявшуюся жену, которая почти молит о прощении. Нет уж, не дождёшься. Виктор прошёл к противоположной кровати, уселся на неё и начал всё рассказывать и раскладывать по полочкам:

– Я пришёл в бар, а ты танцуешь на барной стойке, - я едва слышно фыркнула. Тоже мне новость.
– Потом я тебя спас от поцелуя с полом и потащил в номер. А ты по пути говорила о моей красоте, назвала меня Полей, призналась в любви и почти раздела.

Опа-па! Вот тут мне действительно стыдно стало за такое поведение. Ну, Полей назвать - это одно, а вот признаться в любви и начать раздевать - совершенно другое. У нас же с ним война! Наверное... Вот тут я опустила голову вместе со взглядом и начала усердно думать: что можно придумать на этот счёт? И одна идейка родилась.

– А в номере ты накинулась на меня и...
– я округлила глаза и проглотила огромный комок в горле. Неужели я так посмела? Всё, никогда в жизни не выпью! Лишнего.
– Я тебя оттащил и уложил спать.

Фух, как от сердца отлегло. Ничего не было. Слава Богу, мне не дали совершить глупость.

– Прости за такое обращение, но это было помутнение рассудка, - криво усмехнулась и представила на мгновенье разочарованную мордашку муженька.

– В смысле?
– не понял и задумчиво потёр подбородок.