Шрифт:
— Я не знал, что они однокурсницы, — заметил Смагин.
— Тогда ты ничего не упустил. Ты — Спиноза, а я — жалкая ничтожная личность.
— Ну я не стал бы так все же…
— Это цитата, — разъяснил Турецкий.
— Я знаю, Ильф и Петров.
— Откуда ты такой взялся? — удивился Александр Борисович. — Сейчас никто уже ничего не помнит.
— Из областной прокуратуры, — напомнил Смагин.
— Вот я и говорю, что тебе там не место. Кстати, отличный допрос, поздравляю.
— Я же разговаривал просто…
— Вот то-то и оно. Единственный прокол — ты не узнал, приезжала ли она на похороны матери. Для портрета свидетеля — немаловажный штрих.
Смагин наконец расслабился и улыбнулся.
— Я и так это знаю: не приезжала. Она сказала, что уезжала в Штаты четыре года назад. Мать умерла — три года тому. Но когда я уже уходил (диктофон был выключен), то спросил, приезжала ли она за эти четыре года в Россию, и она сказала, что нет.
Турецкий решил, что снова хвалить молодого следователя непедагогично, и вместо этого сказал:
— Что ты еще спрашивал без диктофона?
— Понравилось ли ей в Америке.
— И что она сказала?
— Сказала — нет.
— Ну и штучка! Следующая задача. Надо узнать, кому Белов продал квартиру. И все сопутствующие обстоятельства. Уловил?
Смагин бодро кивнул.
— А теперь поехали в Москву.
— Я же только оттуда.
— Думаешь, мне интересно тебя просто так гонять? У нас там дела.
— Где?
— На кладбище.
Глава десятая
Слово «эксгумация» происходит от двух латинских слов: ех — это выход, выделение, или извлечение наружу, ну а humus — земля. Получается нечто вроде воскрешения. На самом деле от этого бесконечно далеко, думал Турецкий. На самом деле эксгумация — это циничное извлечение трупа из места захоронения. Для чего? А для осмотра и проведения экспертизы. В ходе расследования уголовного дела, разумеется. В общем, эксгумация — процедура невеселая. Кто на ней не был, потерял немного.
Турецкому бывать приходилось. И в этот раз он, по чьей вине процедура и происходила, решил тоже поприсутствовать, ощущая неясное чувство вины по отношению к покойнику, которого никогда даже и не видел.
День снова выдался дождливый, и, наблюдая, как рабочие орудуют лопатами, Турецкий подумал, что экстерьер весьма соответствует фильму ужасов. Оживет сейчас профессор, и такое начнется…
Профессор не ожил. Спустя некоторое время Студень исследовал останки и ничего не нашел. Интоксикации не было. Белова ничем не травили. Даже алкоголя в крови не было.
Когда вышли из Центра судебно-медицинской экспертизы, вид у Смагина был какой-то нездоровый.
— У тебя живот, что ли, болит?
— Александр Борисович, совесть мучает, — выдавил молодой следователь. — Я от вас скрыл кое-что. На самом деле не проводить вскрытие мне приказал прокурор Григорьев. Все-таки мой непосредственный начальник…
— И ты взял его ошибку на себя, — укорил Турецкий. — Или это было письменное указание?
Смагин покачал головой.
— Ты помнишь точно, как он сказал?
— «Вскрытие проводить нецелесообразно, и так все понятно».
— Ладно, не парься. Это просто халатность, — махнул рукой Турецкий. — Болван твой прокурор, вот и все. Решил избежать лишней бюрократической процедуры и вступил в это самое. Черт с ним. Все равно ведь ничего не нашли. А нужно будет для пользы дела — припомним ему потом… Видишь, получается-таки, что я тебя зря в Москву возил, тебе беловской квартирой надо заниматься… хотя подожди, ты раньше на эксгумации присутствовал?
— Нет.
— Ну все-таки новый опыт, — вздохнул Турецкий.
Вернувшись в Лемеж, Турецкий связался с Денисом Грязновым и попросил организовать досье на На-вошу. В детективном агентстве «Глория» такие вещи делал компьютерный монстр Макс, и равные ему в ремесле если и были, то только в параллельных мирах.
— А он кто, этот Навоша? — спросил Денис. — Вроде знакомая фамилия…
— Мэр подмосковного города.
— Да?… А мне казалось, что-то с алкоголем связанное… Ну ладно, я распоряжусь — Макс сделает. До скорого.
— Да! — спохватился Турецкий. — Как твой подопечный? Охраняешь? Жив?
— Типун тебе на язык, Александр Борисович. Жив-здоров, стерегу, но пока никого так и не вычислил. Хочу его за границу отправить — сопротивляется.
— Деньги-то хоть платит?
— О-го-го-го! — весело сказал Денис.
Через полчаса он перезвонил и виновато сказал, что Макс слишком занят, чтобы составлять специальное досье, и если Турецкий не против, то он пришлет уже готовое, которое где-то слямзит.
— А зачем ты меня в это посвящаешь? — удивился Турецкий. — Какая мне разница, откуда информация придет?