Но человек, изучавший в школе биологию, по идее должен понимать, что любые гены — и природные, и искусственно внесенные в генетический код растения, — а также соответствующие им белки в нашем организме будут прежде всего и обязательно расщеплены на аминокислоты и благополучно переварены. А аминокислоты все одинаковы! И изменить что-то в генах человека чужие гены не могут. Критики генной модификации просто обманывают людей. Один ученый уже давно предложил премию в 10 тысяч долларов тому, кто предоставит статью о вреде для человека картофеля, устойчивого к колорадскому жуку, но никто за премией так и не пришел. Мы веками едим икру, а это почти чистый генетический материал белуги или севрюги, а в последнее время все увлеклись суши и едят сырую рыбу. Но почему-то ни у кого жабры не выросли. Кроме того, критики забывают, что мы на самом деле уже давным-давно используем генно-инженерные лекарства, витамины и вакцины, пьем вино и пиво, которое сбраживают генно-инженерные дрожжи, едим йогурты, которые сквашивают генно-инженерные лактобактерии, и никаких неприятных последствий не наблюдается.

Аргумент насчет рыбопомидора также не выдерживает никакой критики. Дело в том, что генетическая информация и растений, и животных содержится в одной и той же молекуле ДНК. Только «буквы» этой информации, нуклеотидные основания, расположены по-разному. Молекула ДНК очень длинная (ее можно даже увидеть в обычный оптический микроскоп), и сочетание «букв», приводящее к появлению гена морозоустойчивости, наверняка можно встретить и во множестве растений и животных. Просто природа сочла, что помидору, изначально выращиваемому только в жаркой Центральной Америке, морозоустойчивость не нужна и перевела этот ген в разряд «молчащих».

Молчит этот ген и у бамбука. А ведь бамбук можно было бы использовать как исходное сырье для производства биотоплива. Сейчас взамен природных углеводородов используют этиловый спирт из кукурузы и сахарного тростника, растительное масло из рапса заливают в дизельные двигатели, из отходов на свалках получают биогаз. Однако стоимость биотоплива часто оказывается выше цены на нефть, а главное, при выращивании растений все равно приходится сжигать углеводороды, требующиеся тракторам, комбайнам и на фабриках по производству пестицидов.

Хорошей заменой кукурузы и тростника могла бы стать обычная древесина, которую можно использовать и для микробиологического производства того же спирта, и просто в качестве дров. Но тут появляется фактор времени: быстрее всего растет бамбук, но не в российском климате. Поэтому ученые из Иркутска постарались получить быстрорастущие осины и пирамидальные тополя. Они выделили из кукурузы ген, который управляет гормоном быстрого роста, и внесли его в почку осины. В результате опытные образцы росли в 7–8 раз быстрее обычных видов и за два года из саженца вырастало четырехметровое дерево.

Теперь, после получения необходимых разрешений, эти генно-модифицированные растения переводят на плантации. Через несколько лет деревья срубают, измельчают и путем брожения получают этиловый спирт. Но еще проще использовать их в качестве дров — в последнее время этот вид топлива перестали считать примитивным и устаревшим и отапливают им не только избы в деревнях, но и коттеджи, и даже многоэтажные дома. И это понятно — сидеть у камина совсем не то, что у батареи центрального отопления.

Сейчас проводят генную модификацию не только растений, но и животных. Делается это не потому, что, как говорил Станислав Ежи Лец, «чем больше мы заботимся о животных, тем они вкуснее», а с целью получения особо необходимых человеку веществ. Например, белка лактоферрина. Это белок, присутствующий в материнском молоке и обеспечивающий новорожденному ребенку еще не сформировавшийся у него иммунитет. Лактоферрин защищает от болезней, стрессов, холода и жары — от всего, что может повредить младенцу. А при встрече с инфекциями работает как природный антибиотик, уничтожая бактерии, вирусы и грибки.

Известно, что дети, находящиеся на искусственном вскармливании, лактоферрин не получают, а потому чаще болеют; среди них значительно выше заболеваемость и смертность. Чтобы им помочь, разумно, казалось бы, использовать грудное донорское молоко, но его мало, к тому же оно может быть источником опасных вирусов и бактерий, вот почему использование донорского молока в качестве источника лактоферрина в России запрещено. Но методами генной инженерии можно заставить животных, дающих молоко, производить лактоферрин в необходимых количествах.

Такие работы идут во многих странах мира, в России их начали ученые из Института биологии гена РАН. Поначалу идеи наших генетиков не нашли поддержки на родине, тогда не было в нашей стране ни чистопородных коз, ни денег. Зато понимание, финансовую поддержку и породистых коз ученые нашли в союзном государстве Россия-Белоруссия. За прошедшие годы им удалось создать генно-инженерные конструкции, позволяющие внедрить ген человеческого белка лактоферрина в организм животных. Их испытали на мышах, а потом внедрили в яйцеклетки коз. Получили козлов-производителей, а от них потомство козочек, которые дают молоко с уникальным человеческим белком.