А Ковров в самом недавнем прошлом – куратор консультанта, сейчас – особо опасный преступник, здорово обиженный верховной властью.

Какого черта преступник собирается делать в тоннелях режимной правительственно магистрали глубокого заложения?!

Снимет информацию и оставит в живых – автоматически становишься пособником террориста (он ведь туда наверняка не чаю попить собирается). Будешь потом до конца жизни сидеть и трястись в ожидании, когда придут люди в черном, зададут роковые вопросы и прислонят к стенке.

А скорее всего, будет так: снимет информацию и шлёпнет. Потому что сразу после разговора Семёныч обязательно позвонит новому куратору (преемнику Коврова), и Ковров прекрасно это знает.

В том, что информацию придется дать, Семёныч даже и не сомневался. Тут была только одна альтернатива – добровольно или по методике. Врать Коврову нельзя, не тот человек, в этом случае методика будет форсированной и крайне болезненной.

В общем, как ни крути – всё, конец жизни. Не думал, что это будет так скоро…

– Семёныч, ты сколько меня знаешь?

– Лет двадцать.

– И ты думаешь, я тебя просто так шлёпну?

В общем-то консультант именно так и думал, но предпочел промолчать.

– Семёныч, расслабься. Я тебя похищаю, – обнадёжил Ковров. – Зиндана не будет, мы не звери, но пару суток в изоляции подержу.

– А через пару суток…

– Через пару суток выйдешь в районе дач, доберешься до первого телефона и сразу доложишь куратору.

– Тогда не совсем понял смысл…

– Через пару суток весь мир будет знать, что произошло, – весело пообещал Ковров. – И что для тебя немаловажно, никакого отношения к власти это иметь не будет. Это нормальный такой частный междусобойчик: просто хочу обуть старых приятелей. Никакого терроризма, взрывов и прочих пакостей. Ты же знаешь, я никогда не любил громких дел, мне бы всё по-тихому.

– Ну, если так…

– Да, Семёныч, именно так. Деньги переведу сразу после беседы, при тебе. Когда переговорим, предупредишь домашних, что поехал с Ковровым. Если хочешь, я сам зайду, покажусь.

Вот это последнее наверняка было сказано всего лишь для благозвучия, но в целом всё получалось уже значительно оптимистичнее. Уже можно было надеяться.

В самом деле, особой кровожадностью Ковров никогда не страдал и частенько помогал многим сослуживцам в ситуациях, когда другие либо отворачивались, либо откровенно предавали. За это люди к нему и тянулись.

– Ну что ж… Я к вашим услугам…

Через два часа на одну из неприметных дач юго-западного района были доставлены разными способами сам консультант и ещё трое нужных людей: старый инженер ведомства, принимавший участие в строительстве шахты и прилегающих тоннелей, новый инженер и кадровик – почтенный вельможа пенсионного возраста, которого никак не могли выгнать на заслуженный отдых.

Собственно, кадровик в информативном плане был бесполезен, но без него нового инженера пришлось бы изымать в формате «ночной штурм жилого дома», а лишний шум сейчас был никому не нужен.

С кадровиком всё вышло значительно проще: после предварительной обработки он позвонил новому инженеру и замогильным голосом сообщил, что прямо сейчас получил с самых верхов информацию, способную радикально повлиять на его карьеру, – и тот в мгновение ока вылетел из дома в трико и тапочках.

К чести инженера следует сообщить почтенной публике, что он вовсе не страдал слабоумием и был совершенно трезв, а просто попался на хорошо сработанную приманку.

Точно так же выкурили из теплых постелей и старого инженера, посредством звонка от консультанта, который служил с ним вместе три десятка лет, и самого кадровика, посредством звонка предварительно обработанного старого инженера. Получилась этакая нехитрая, но надёжная эстафета провокационного сигнала из абсолютно надёжных источников, заслуживающих со стороны спровоцированных самого высокого доверия.

Тут в очередной раз Коврову улыбнулась удача, послав в лице старого инженера единомышленника, «контрольную группу» и бесценного помощника. По работе они пересекались очень давно (ещё до того, как могущественную службу расчленили на несколько разных ведомств), друг друга знали мало, но старый инженер был в курсе, что Ковров – «правильный генерал», в одночасье сожранный загребущей и жадной Системой, и, что немаловажно, видел некоторую схожесть в их с Ковровым судьбах.

Дело в том, что по ряду причин его самого очень нехорошо уволили и напоследок чуть не разорили, заставив возместить немалые убытки в ситуации, когда запросто можно было закрыть на это глаза. И – вот ведь ирония судьбы – главным виновником такого неприятного финала добросовестной тридцатилетней службы был его преемник, новый инженер, проявивший душераздирающую принципиальность при приёме должности.

То есть вы, наверное, уже догадались: пока Ковров в одной комнате угощал старого инженера чайком с бубликами и вежливо излагал суть дела, преемник сидел в другой комнате и ждал своей участи. И когда старый инженер об этом узнал, у него буквально загорелись глаза и тотчас же проснулось искреннее желание сотрудничать, что называется, не за страх, а за совесть, от всей души.

В итоге старый инженер дал подробнейший расклад по всем интересующим Коврова аспектам, начертил план объекта и сопутствующих коммуникаций и порекомендовал специалистов-проходчиков, которые всё сделают быстро, качественно и недорого.