– Ничего сверхъестественного в этом нет, – пожал плечами Данила. – Уверен, если бы ты не была в шоковом состоянии после исчезновения подруги, то наверняка разобралась бы во всем сама. Березу могли срубить в лесу, принести и вкопать в сарае, просунув ее верхушку в заранее устроенный пролом. Шляпки гвоздей обработать концентрированной кислотой или просто покрасить…

– А кладбище? – Катя не мигая уставилась на Данилу.

– Оно настоящее, – пожал плечами мужчина. – Старик, который вывел тебя к станции, и бабка – хорошие актеры.

– Кто тогда режиссер этого чудовищного кино? – спросила молодая женщина.

– Не знаю, – Данила пожал плечами. – Пойдем. Нам пора.

– Погоди! – Катя бросила настороженный взгляд на толстяка и снова посмотрела Даниле в глаза: – А ты меня правда любишь?

– Правда, – кивнул он. – Почему ты спросила?

Катя пожала плечами.

– Не веришь? – с горечью в голосе спросил он. – А ты меня?

– Конечно, – в порыве чувств она едва не бросилась ему на шею, но вовремя взяла себя в руки.

– Я боюсь, что у тебя… – Он отвел взгляд в сторону. – Как бы это сказать? Ты что-нибудь слышала про стокгольмский синдром? Ну когда заложник начинает проявлять необъяснимую симпатию к тому, кто удерживает его силой?

– Как это? – не поняла Катя.

– Кто я для тебя был вначале? – с горечью в голосе спросил Данила и сам же ответил на свой вопрос: – Насильником.

– Нет! – Она отчаянно замотала головой. – У меня все по-другому! Я смогла остаться собой только благодаря тебе!

Матвей спрыгнул на землю и огляделся. Эта часть здания разительно отличалась от фасада. Стена была попросту небрежно закрыта металлическим профилем. Окна первого этажа оказались заложены кирпичом. Во дворе росло несколько тополей и акация. Сразу за зданием клуба стояли мусорные контейнеры. Как ему и сказали, одна из дверей была распахнута. Рядом валялись пустые коробки.

Матвей осторожно прошел через двор к открытому черному ходу, прислушался. Изнутри пробивался приглушенный звук музыки, прерываемый доносившимся с улицы шумом проезжавших машин. Он оглянулся назад. Отсюда были видны въездные ворота и скучающий в остекленной будке охранник.

Кораблев поднялся по ступенькам и оказался в коридоре с облицованными кафелем стенами и полом. По обе стороны располагались двери. Где-то в конце коридора слышались громкие голоса, гремела посуда. Пахло рыбой, жареным мясом и луком. Было понятно – здесь находятся кухня, складские и подсобные помещения. Матвей осторожно потянул за ручку двери, у которой стоял. Заперта. Двинул вперед. Попробовал следующую. То же самое. Неожиданно впереди раздался шум, и навстречу выскочил азиат в белой куртке и колпаке.

– О! – Его рот округлился. – Ты электрик?

– Да, – с ходу нашелся Матвей.

– А где инструмент?

– В машине, – соврал Кораблев. – Там, за воротами. Покажи, что случилось?

– Пошли! – Поваренок махнул рукой и устремился мимо него. Матвей развернулся и двинулся следом. Они дошли до конца коридора. Повар достал из кармана куртки ключи, открыл замок и распахнул массивные двери: – Заходите!

Матвей перешагнул порог. Сзади щелкнул выключатель. Под потолком замигали и вспыхнули неоновым светом лампы.

– Вот, сломался, – повар показал на стоящие вдоль стен холодильные установки.

– Все? – удивился Матвей.

– Ток пропал, – подтвердил азиат.

– А где у вас распределительный щит?

– Какой? – Азиат удивленно захлопал глазами.

Матвей нарисовал в воздухе прямоугольник:

– Пробки, счетчик…

– Ага, понял, – азиат направился обратно.

Щиток оказался под лестницей первого этажа.

– Мне все понятно, – кивнул Матвей. – Иди. Сам теперь разберусь.

Дождавшись, когда повар исчезнет, Матвей поднялся на второй этаж и толкнул двери.

– Ты кто? – преградил путь среднего роста кучерявый парень. Он был в белой рубашке с черным галстуком и такого же цвета штанах.

– Электрик, – пожал плечами Матвей.

– И чего тебе здесь надо?

– Это не мне надо, а вашему хозяину. Или тому, кто здесь за хозяйство отвечает, – спокойно ответил Матвей. – Могу уехать. Я уже домой собирался, когда позвонили. Даже переоделся, – он тронул воротничок сорочки.