– Было дело.

– Вот примерно это и есть зависть, - хмыкнул учитель.
– Ты хотел того, чего у тебя не было. Такое же чувство испытывают люди, только у них оно, как и большинство других чувств, чересчур гипертрофировано и порой вообще не поддается логике.

Это тоже было вполне понятно. Хотя вот нас, например, когда люди называли ненормальными психами, они несколько ошибались. Психи на то и психи, что их логику обычному человеку было не понять, а вот у нас она была не только понятной, но и довольно простой. Например, если взрослые хотели, чтобы дети не ходили в опасное для них место, они им просто говорили, что там неимоверно скучно и нечем будет заняться. Все. Это была стопроцентная гарантия того, что дети там не появятся даже под "страхом смерти". А если родители хотели добиться противоположного результата, то есть привлечь внимание, то говорили, что в том месте очень опасно, и вообще туда ходить нельзя. Все. Последние слова будешь договаривать в спину убежавших детей по направлению к тому самому месту, которое "опасно" и куда "нельзя ходить". Правда... взрослыми Сороборийцами можно было манипулировать точно также, только с небольшой поправкой на возраст.

– Ладно, - кивнул я, - зависть это понятно, но причем тут я?

– Великий Амару, - в очередной раз тяжело вздохнув, прикрыл глаза рукой учитель, - надеюсь, я когда-нибудь все-таки доживу до того момента, когда мой тупой ученик, хотя бы станет нормальным. И заметь, о том, что ты станешь сообразительным, я даже не мечтаю!

– Да что тебе опять не так?!!

– Ты меня вообще, чем слушал?
– подойдя ко мне, потыкал он пальцем в мой лоб.
– Впрочем, - тут же поправился он, - я даже не хочу знать, ведь чем бы ты не слушал, но это точно были не твои уши.

– Слушай, старый хрен...
– зарычал я, но был тут же перебит.

– Я тебе что сказал?
– радостно произнес он, что никак не вязалось с моим угрожающим видом.
– Если брать абсолютно всех магов, то универсалов всего пять процентов, понял? А ты не только тупой ученик, но еще и неимоверно тупой варвар, который в их представление и говорить-то толком не может. И вот такой вот идиот, как ты, умудрился попасть в эти пять процентов. Вдобавок, ты будешь выше большинства этих дворян, твой вирдан полупрозрачный, что говорит о его редкостной чистоте, твой меч и щит из чистого криита, и еще молись, чтобы не нашлось человека помешенного на оружие. Если встретишь такого, то он сразу сообразит, что твоя броня сделана из кожи василиска. Теперь-то ты понял, мой бестолковый ученик? Тебя попытаются сожрать едва стоит тебе показаться им на глаза. И если тебя как следует не подготовить, то это у них вполне может получиться... или, как вариант, ты пойдешь по трупам, пока не наткнешься на какого-то, кто окажется сильнее тебя. Однако итог в любом случаи будет только один. Ты умрешь.

Вот теперь я проникся, да еще и как!

– И что же мне тогда делать?
– озадачился я.

– О, это как раз самое простое!
– произнес учитель, вновь "одаривая" меня ласковой улыбкой... а я уже говорил, что она еще ни разу за тринадцать лет не принесла мне ничего хорошего? Вроде бы говорил.
– Все, что от тебя потребуется, так это играть отведенную тебе роль.

– Какую роль?
– насторожился я.

– Как какую?!
– излишне наигранно удивился он.
– Конечно же, роль тупого варвара! Думаю, она тебе удастся без особых проблем, - "польстил" мне учитель.
– Ведь ты и варвар, и тупой, осталось все это просто смешать в нужных пропорциях.

После этих слов, мне невольно на ум пришел один из риторических вопросов: "И почему я в детстве так мало играл в опасные игры?". Ведь мог бы умереть и все, не было бы никакого старого хрена с радостной улыбкой "пинающего" мой мозг. И да, вопреки мнению учителя, я ничуть не сомневался в его наличии.

Одно хорошо, на этот день мы, наконец, закончили с разговорами, а дальше потекли дни и дни, наполненные "обучением". Да, оказывается, выглядеть тупым не так уж и просто, особенно если ты всегда считал себя умным. И если движения, слова и поступки мне вполне удавались, то вот с глазами возникли проблемы. Слишком уж они хорошо отображали мои мысли. Хотя учитель наглядно мне доказал, что и "зеркало души" можно искривить до неузнаваемости. Его зеленые, необычайно пронзительные глаза, из-за чего порой казалось, будто он видит тебя насквозь, прямо при мне превратились в глаза полного недоумка. Причем такого недоумка, что у меня невольно возникло чувство, будто еще чуть-чуть, и он начнет радостно мычать и пускать слюни. А затем мгновение, и вот, передо мной опять стоит привычный для меня учитель... который тут же стал требовать от меня результатов. И это притом, что он постоянно долбил мой мозг рассказами о нравах среди людей, эльфов и гномов. Рассказов, после которых, под конец дня, я без всякого труда мог изобразить абсолютно лишенный мыслей взгляд... потому что я и в самом деле был их лишен. Ведь учитель обладал чрезвычайно сильным "даром". За целый день он мог "сожрать" мозг любого живого существа.

Но и нельзя было не признать действенности его методов, хотя в неделю мы и не уложились, мы даже в месяц не уложились!

Полностью надевать личину недалекого варвара, я научился лишь к исходу третьей недели. Зато научился практически идеально! Порой, смотря в зеркало, я и сам начинал сомневаться в своей способности мыслить. Однако даже на фоне этого, я не могу не вспомнить некоторые объяснения учителя, раскаленным железом врезавшиеся мне в память. Заодно, слушая эти объяснения, я невольно подтвердил свои мысли относительно столь долгого нежелания учителя, рассказывать мне о нравах и обычаях других рас. Если бы он это все рассказал мне еще в детстве, боюсь, нормально относиться к другим расам, - в особенности людям!
– я бы просто не смог... или, по крайней мере, очень и очень долго не смог.

А первое потрясение учитель устроил мне уже на следующий день.

– Помнишь, вчера я тебе говорил, про убийства, подкуп и предательство?
– спросил учитель, стоило мне оказаться в поле его зрения.

В тот день он был одет в странную, темно-синюю, рубашку, с обрезанными по предплечья рукавами, которую он всегда именовал футболкой, и черные, просторные штаны. Неизменными, как и всегда, остались лишь белые тапочки-собачки.

– Помню, - кивнул я, устраиваясь за кухонным столом.

– Тогда настала пора объяснить тебе, что же конкретно подразумевается под этими словами, - нарезая лук ровными кольцами, усмехнулся он.
– И для начала, что ты вообще понимаешь под словом убийство?

– Ммм... случайное убийство? Убийство нежити? Преднамеренное убийство?

– Надо же, - как я понял, совершенно искренне удивился учитель, - ты знаешь даже больше, чем я рассчитывал. Вот только действительно ли ты понимаешь словосочетание "преднамеренное убийство"?

– Ну... хочешь кого-то убить, обдумываешь, а затем идешь и убиваешь.