Глядя на этот цирк, ученики начали покатываться от хохота. Под их улюлюканье и крики училка с визгом вылетела из класса, скрывшись в неизвестном направлении.

«Заботливый» Ложкин подобрал парик и крысу и пустился за ней в погоню, чтобы отдать то, что ей принадлежит, и еще невзначай попугать ее до усеру своей зверушкой. Вслед за ним бросилось еще несколько «сердобольных» хулиганов понаблюдать эту сцену. Урок был окончательно сорван.

Марианна собрала свои вещи, встала и направилась к выходу своей горделивой походкой. Рулон вприпрыжку направился за ней.

— Ну что? Ты тоже не хочешь учиться? — спросила его королева школы.

— Раз ты идешь домой, мне тоже тут нечего делать, — ответил Руля.

— Молодец, правильно мыслишь. А знаешь, что будет вечером? — вкрадчиво спросила Марианна, блеснув своими черными глазами.

— Нет, — пробормотал он.

— Вечером я буду снова дрессировать тебя, — рассмеялась она. — Ты уже научился не кончать?

— Не знаю, — испуганно ответил Руля.

— А вот я проверю тебя. В восемь будь у меня дома. Понял, болван?

— Да. Я приду, — растерянно сказал он.

— Вот и хорошо, — сказала она, развернувшись, и проплыла прочь от него.

Взяв в раздевалке свое покоцанное пальтишко, Рулон напялил его, как разорванный гондон, и поплелся домой, предчувствуя, как теперь разбесится мать.

Подойдя к двери, он совсем не ожидал, что из соседней выйдет Цыпа с дружками. Он думал, что дома мать, и совсем потерял бдительность. Но матери дома не было.

Цыпа с чуханами ворвались к нему на хазу, разбрелись по комнатам, стали везде шариться и все пожирать.

— ой, не надо. Что вы делаете? — залепетал Рулон. В ответ на это Цыпа съездил ему по роже.

— ой, не надо, мама синяки заметит, — продолжал лепетать Рулон.

Тогда Цыпа намотал шарф себе на руку и продолжал им бить Рулона по морде, чтобы не оставлять синяков.

— Ну что, падла, так тебе больше нравится? — кричал он. — Получай, сука! Вот тебе! — приговаривал он.

Сперва Рулон опешил от неожиданности, испугался, но затем собрался и стал наблюдать за всем происходящим со стороны. Он видел, как по квартире мечутся какие-то тела. Одно из них било его скафандр.

Сожрав все что можно и выпив одеколон, разворошив все вещи в шкафах, «мамаево нашествие» отступило. Напоследок Цыпа зажал Рулона, обхватив его рукой за шею, и наклонил вперед. Шпырь взял кед и несколько раз изо всех сил вмазал Рулону по заднице. От сильной боли он заорал и потерял осознанность. Цыпа сильней сдавил его шею, так, что Руля захрипел. На его глазах непроизвольно выступили слезы.

— Вот тебе, говно! Получай! — заорал Цыпа и, хлопнув напоследок дверью, удалился.

Рулон сел на пол и стал мотать головой, как отряхивающаяся от воды собака, чтобы прийти в себя. К горлу подкатывал ком обиды, но он пытался справиться с этим и начал наперекор ей глупо улыбаться. Придя в себя, он стал судорожно убираться в квартире и, делая это, наткнулся на записку мамаши, которая, оказывается, уперлась к тете Мусе. А он-то думал, что она будет дома.

«Не так, как вычислил, текут события жизни», — подумал он и еще раз понял, как дурачит нас ум своими предположениями. Он решил быть еще более бдительным и больше опираться на интуитивное предчувствие.

«Ну ничего, получил по морде, зато снова попрактиковал отрешенность, — подумал он, — стал еще на миг ближе к Просветлению».

Посмотрев на часы, он увидел, что осталось мало времени до свидания с Мэри. Ему стало страшно, что она опять будет пинать его по яйцам за то, что он не сдержится и кончит:

«Ничего, теперь я стал умнее», — подумал он.

И, достав из аптечки новокаин, открыл ампулу и стал натирать этой жидкостью свою пипетку. «Вот теперь она будет менее чувствительна и позорно не обкончается, как всегда она это делала», — подумал он.

Собравшись к Марианне, он вышел во двор и увидел там группу ребят. Один из них внезапно подкинул кирпич вверх и заорал.

— На кого Бог пошлет!

Увидев парящий половинок кирпича, пацаны стали разбегаться во все стороны, не дожидаясь того, чтоб кирпич взлетел и над их головой.

Руля тоже рванул со всех ног и через минуту оказался у дверей Марианны.

— Приперлась, свинья! Заходи!

Пройдя в комнату, Рулон рассказал ей о «мамаевом нашествии» в его хату. Марианна весело рассмеялась.

— Значит, Марена — богиня смерти постучалась в твою дверь. Настоящий язычник должен был обрадоваться этому.

— Почему обрадоваться? — ошеломленно спросил Руля.

— Да потому, что она лишает тебя всего земного, того, что приковывает твой Дух к материи. Поклонники Марены всегда радуются ее приходу. Умер ли кто, сгорел ли дом или еще что-нибудь случилось, они начинают радоваться, ликовать, молиться. Значит, Марена пришла, она здесь сеет смерть и уничтожение всех форм. Она освобождает их от всего, что заставляет их рождаться и мучиться на этой Земле.