Снаряд облетел «змееголового» и, подтягивая на буксире веревку, вернулся на нижнюю площадку. Кикаха снял маску, отвязал шнур, ухватился за его концы и, подтянув их немного, изо всех сил рванул веревку на себя. «Змееголовый» полетел вниз и с грохотом свалился на середине пролета. Он лежал на боку; шея с глазастым шаром моталась взад и вперед, но объектив не захватывал правую сторону лестницы. Подойдя сзади, Кикаха повернул небольшой диск на панели управления и отключил прибор.

Сжимая в правой руке лучемет, он отнес машину обратно на верхнюю площадку. Поставив «змееголового» на пол, Кикаха развернул его объектив к бюсту, который стоял в конце коридора неподалеку от дверей центра управления. Он настроил прибор, включил его и отправил в последний путь по коридору. Вскоре оттуда раздался сильный грохот. Кикаха надел маску и повел снаряд в разведывательный полет. Как он и ожидал, «змееголовый» мчался по коридору до тех пор, пока не врезался в пьедестал статуи и не разнес его на куски. Лазерный луч кромсал каменные осколки; бюст лежал на боку, а линза видеокамеры целилась в стену. Внезапно шея «змееголового» развернулась, и луч уперся в упавший бюст.

Кикаха спустился по ступеням в коридор и вышел из поля зрения тех, кто мог выбежать на верхнюю площадку и осмотреть нижние пролеты лестничной клетки. Он снова надел маску и приподнял снаряд чуть выше двойных дверей неприступного центра управления. Снаряд, почти невидимый на фоне стены, нацелился вниз.

Кикаха ждал. Минуты шли одна за другой. Ему хотелось снять маску и убедиться, что До Шаптарп ведет наблюдение. Но он подавил это желание, предчувствуя, что двери вот-вот откроются.

И они действительно открылись. С обеих сторон высунулись трубки перископов. Потом их втянули назад, и из створок выглянула белокурая голова. Вслед за ней появилось и тело. Звонарь подбежал к «змееголовому» и отключил его. Кикаха даже расстроился. Он надеялся, что машина рассечет Звонаря лучом. Однако она реагировала лишь на те объекты, которые находились перед ней и входили в зону обзора.

Бюст расплавился до неузнаваемости. Звонарь внимательно осмотрел его, затем схватил «змееголового» за шею и понес прибор в центр управления. Кикаха провел снаряд под верхней балкой косяка и поднял его к потолку огромного помещения. В такой зал мог бы вместиться авианосец выпуска 1945 года. Кикаха направил снаряд к противоположной стене и опустил его на пол за центральным пультом. Изображение и звук потеряли четкость — двери закрылись, и это внесло ограничения в условия приема. В пределах небольшой дальности снаряд мог вести передачу и через материальные объекты, но при этом существенно снижалась разрешающая способность приемной аппаратуры.

Займатол рассказал Арсвурду о странном поведении электронного стража. Тот предложил заменить его другим, который, как он надеялся, будет работать без аварий. Но Звонари не имели запасной видеоаппаратуры. Впрочем, вторая камера в противоположном конце коридора работала пока исправно. Займатол пожалел, что они не следили за экранами мониторов и не знали теперь, отчего взбунтовалась машина. Вот уже несколько часов оба Звонаря пытались наладить связь с луной и сообщить фон Тарбету о мятеже дворцовых толосов.

Кикаха с удовольствием послушал бы их еще, но ему хотелось довести до конца задуманный план. Он отключился от снаряда в центре управления и привязал конец шнура к второй мини-ракете. Направив ее вверх, он оплел веревкой нового «змееголового» и без труда сдернул его с площадки. Тот пролетел еще дальше, чем предыдущий, и свалился у самой кучи сгоревших толосов в начале пролета. Оптический прицел лазерной пушки уставился в потолок. Подкравшись к нему ползком, Кикаха вытянул руку из-за поверженных тел и отключил электронного стража. Потом отнес его к началу коридора и направил к бюсту с последней уцелевшей видеокамерой. Быстро сбежав со ступеней, Кикаха надел маску и послал второй снаряд вдогонку за «змееголовым». Через «ухо» снаряда до него донесся грохот разбитого пьедестала.

«Телеглаз» показал ему, что случилось почти то же самое. Он тут же развернул снаряд объективом к двери. Однако в коридор никто не выходил, и вскоре Кикахе надоело ждать впустую. Он переключился на снаряд в центре управления. Займатол настаивал на том, что неисправность двух машин нельзя объяснить случайностью. Ситуация, по его мнению, казалась очень подозрительной, а значит, и опасной. И он отказывался выходить в коридор для выяснения причин этих слишком уж целенаправленных неисправностей.

Арсвурд отвечал, что, независимо от их мнений и чувств, они не могут сидеть здесь сложа руки, пока неизвестный враг все ближе подбирается к центру управления. Им следует убить его — тем более что пришельцем может оказаться Кикаха. А кто еще мог пробраться во дворец, когда все средства защиты включены и система обороны абсолютно неприступна?

Займатол сказал, что им нечего опасаться Кикахи, потому что он просто не может здесь появиться. Неужели фон Тарбет и фон Свиндеберн стали бы искать этого мошенника на луне, если бы его там не было?

Кикаху удивило, что фон Тарбет по-прежнему обыскивал Корад. Даже ребенок мог догадаться, что два полумесяца в пещере исчезли не просто так. Но, возможно, главный Звонарь настолько уверовал в хитрость врага, что решил, будто Кикаха снова разыграл с ними трюк и, припрятав два полумесяца, остался на луне. И все же почему он считал, что у Кикахи есть причина оставаться там?

Кикаха расстроился и даже немного испугался. Неужели Анана тоже прошла через эти врат? И не ее ли сейчас преследовали Звонари? Такая возможность опечалила и обеспокоила его.