– Скелет нестарый, – подтвердил мое мнение начальник охраны Руслана. – Даже не рассыпается. Я бы сказал, что его сюда принесли в этом году. Может, в прошлом. Но никак не после революции семнадцатого года. И точно не несколько веков назад. К тому же скелет мужской, а одежда, похоже, женская.

– На шее нет никакого мешочка? – уточнила я.

– Оборванная веревочка, – ответил мужчина и показал на кусочек, спавший с шеи на пол после того, как он снимал со скелета остатки одежды.

То есть какой-то мешочек на ней все-таки был? Или его не было? Все это – маскарад, придуманный с непонятной целью? Кем? Для кого?

Мы не стали забирать скелет с собой. Хватит съемки. Я даже не знала, кому сообщить о находке – не представляла, в чье ведение попадает данная территория. Да и кто сюда поедет проводить бессмысленное расследование? Никому в органах не нужна лишняя головная боль.

Мы отправились в обратный путь. А когда добрались до вертолетов – уже в темноте, были удивлены. Никто из второго отряда до сих пор не вернулся, хотя им предстоял более короткий путь, чем нам. Ни выстрелов, ни взрывов в горах не звучало.

Один вертолет остался дежурить у склона, наша компания на втором отправилась в деревню староверов. Мы с Пашкой быстро переслали съемки в холдинг, поужинали и легли спать. Но спала я отвратительно, несмотря на усталость. Я не знала, что думать, – и беспокоилась за ребят. К тому же до сих пор не было сведений о Татьяне и Витале. Никаких новых требований к Ивану Захаровичу не поступало. Связь с отрядом, отправившимся к ближайшему возможному месту захоронения колдуна, отсутствовала. А ведь там должно быть у народа несколько спутниковых телефонов! Они все почему-то находились в выключенном состоянии, а при помощи имевшейся у нас техники можно было запеленговать сигнал только в случае разговора. Двое связистов постоянно дежурили у аппаратуры, но пока безрезультатно. Никто из отряда не подавал о себе сведений.

Руслан, как и собирался, покинул нашу компанию, а мне на прощание сказал, что будет рад, если я соглашусь пообедать с ним в Питере. Я подумала, что буду рада услышать то, что он мне скажет в Питере, и вручила ему визитку со своими телефонами. А бизнесмен мне – два легких и удобных противогаза, прихваченных им с собой в нынешнюю экспедицию.

– Вам с оператором. Мало ли…

– Что «мало ли»? – не могла не спросить я.

– Юля, старые могилы – на самом деле опасное место. Если ваши будут что-то копать, обязательно наденьте противогаз. И вообще отойдите подальше. По-моему, лучше выставить себя дураком, но остаться в живых, чем рисковать зря. Ваш оператор прекрасно все снимет и в противогазе, а зрители на вас посмотрят в противогазе. Не бойтесь: узнают. И говорить в нем можно.

– Вы знаете о каких-то случаях отравления? Кроме могилы шамана в Якутии?

– Классический пример – гробница Тутанхамона.

– Но это же Египет! И вообще, до сих пор неизвестно, почему погибли члены экспедиции лорда Карнарвона и Говарда Картера. И про проклятие фараонов говорилось, и про какой-то особенный то ли грибок, то ли микроорганизм. По-моему, в данном случае очень сильно преувеличили мистическую линию. Версия проклятия появилась после смерти лорда, который был археологом-любителем. Жертвами проклятия были объявлены двадцать два человека, но при вскрытии гробницы из них присутствовали только тринадцать. Так, может, вся история была раздута для привлечения туристов?

– И все равно лучше проявлять осторожность…

Он что-то знает, о чем не хочет или не может рассказать?

– Кстати, а что все-таки случилось в конце концов с могилой шамана, о которой вы рассказывали? – Я в ту минуту сама себе напоминала гончую, взявшую след.

– Остались живы только те, кто использовал самые современные костюмы химзащиты. А экипировались они так потому, что было известно: один из умерших позже участников первой экспедиции успел отрезать кусок савана и должным образом его упаковать, но потом в лаборатории при его исследовании погибли два сотрудника.

– Не приняли всех мер предосторожности?

– Вероятнее всего, – согласился Руслан. – Не оценили опасность. А может, их просто не предупредили. Но чем был пропитан саван, определить все равно не смогли.

– Однако поняли, что вещество ядовитое?

– Еще мягко сказано! Настолько ядовито, что при попадании даже мизерного количества на кожу в организме начинаются необратимые процессы, а в результате – смерть. Кажется, от сильнейших мышечных спазмов. Сейчас, насколько мне известно, веществом занимаются в засекреченной химической лаборатории ФСБ.

– Химическое оружие, которое может резко изменить расстановку сил в мире? Хотят выделить штамм каких-то смертоносных бактерий?

– Думаю, да, – с самым серьезным видом кивнул Руслан.

Я замерла на месте. А если кто-то из наших олигархов нацелился на этот штамм? Или на другой, подобный? Не за тем ли сюда принесло и Руслана? Не потому ли сюда уже в третий раз наведывалась «дважды нефтяная вдова»? Алмазы алмазами, но ни одно месторождение не даст власти над миром, а смертоносное химическое оружие, от которого нет спасения, вполне способно.