– Сколько? – быстро спросил Бобков.

– У тебя паранойя развивается, – заметила я. – Тебе не дает покоя один и тот же пошлый вопрос, отвечать на который я сейчас совершенно не намерена. Время покажет, Мишаня. И дела тоже. А теперь говори мне свой номер, я тебе на него перезвоню, и ты вобьешь мой, чтобы потом не распахивал красиво свои глаза и не бил себя кулаком в грудь, уверяя, что ты его просто потерял.

Пока Бобков произносил цифры, я тут же набирала их на своем телефоне. Обменявшись номерами, я сказала:

– А теперь дуй отсюда бегом, Мишаня, пока тебя и впрямь не пригребли дэпээсники.

Уговаривать Бобкова мне не пришлось, он быстро вынырнул из машины и скрылся столь проворно, что я даже невольно подумала, что погорячилась, обвинив его в полном неумении вести наружку. Скрыться Мишаня сумел мастерски.

Я повернула ключ зажигания и посмотрела вперед, туда, где осталась машина Ксении, собираясь подъехать к ней и успокоить. При этом невольно подняла руки и протерла глаза. Машины не было. Серебристого «Шевроле», все это время скромно дожидавшегося окончания моей с Мишаней беседы, не было!

Я постаралась дышать глубоко и ровно, чтобы унять пульсацию в груди. Ничего страшного пока еще не случилось. Ксения, скорее всего, просто перепугалась до смерти и, обрадованная, что гаишник оставил ее в покое, поспешила унести ноги подобру-поздорову. Вероятнее всего, она просто поехала домой и сидит там, трясется, меня дожидается.

На всякий случай я тут же набрала номер девушки. Никто не отвечал. Более того, мне сообщили, что «абонент временно недоступен». Решив, что Ксения просто сильно перенервничала и не хочет ни с кем говорить, я поскорее нажала на педаль газа, и «Фольксваген», сорвавшись с места, помчал меня на улицу Липовую.

Подъезжая к дому Ксении, я отчаянно всматривалась в даль. К счастью, вскоре внутри разлилось приятное чувство облегчения: серебристый «Шевроле» стоял прямо возле подъезда, где жила девушка.

«Ну, слава богу!» – думала я, прыжками забираясь по лестнице вверх. Я вставила ключ в замок и вошла в квартиру. В ответ не раздалось ни звука. Я быстро скинула кроссовки и прошла внутрь. Подойдя к двери в комнату Ксении, постучала. Не получив никакой реакции, я толкнула дверь. Комната была пуста. Точно такая же картина наблюдалась и в комнате, отведенной для меня, и на кухне, и даже в ванной, куда я, наплевав на все церемонии, заглянула не спросясь.

Я почувствовала, как остатки надежды и оптимизма покидают меня. Сомнений не было: Ксения исчезла. Я медленно опустилась на диван, ощущая какую-то пустоту внутри. Вот же гадство! Только-только в этом деле забрезжил просвет, пройдя через который можно было добраться до виновника и обезвредить его! А теперь вообще непонятно, что делать. Потому что в первую очередь даже неизвестно, что случилось с Ксенией: добровольно она исчезла или кто-то ей в этом здорово помог.

Как ни крути, по-любому ситуация выходила прескверная. Я потеряла свою клиентку. Можно, конечно, приводить в свое оправдание кучу доводов, но факт остается фактом. И если она попала в передрягу и выберется из нее с чьей-то посторонней помощью, это совсем нехорошо для моей репутации. А если не выберется… Об этом варианте лучше даже не думать.

– А думать о том, как ей помочь! – вслух произнесла я, внезапно разозлившись на себя. Причем не столько за то, что упустила клиентку – в конце концов, каждый имеет право на ошибку! – а за то, что, вместо того чтобы что-то предпринимать по горячим следам, сижу тут, погрузившись в уныние, и тупо переживаю.

Злость на саму себя всегда меня подстегивала. Вот и сейчас я поднялась и первым делом набрала номер Жоры Авдеенко. С ходу продиктовав ему номер, который нашла в телефоне у Бобкова, я сказала:

– Жора, это очень важно. Пробей этот номер как можно скорей!

– Когда нужно? – лениво спросил Авдеенко.

– Вчера! – повысила я голос, и Жора, наверное, по моему голосу почувствовал, что у меня серьезные неприятности, иначе бы просто проигнорировал мою довольно хамскую реплику. Это в лучшем случае. А так он сказал: «Понял, жди» – и повесил трубку.

Пока я дожидалась ответа, расхаживая по комнате туда-сюда и применяя все знакомые тренинги, чтобы успокоиться, мне удалось неожиданно сделать еще одно открытие. Закатив глаза к потолку, я вдруг заметила небольшой черный глазок, прикрепленный к одному из плафонов люстры.

Быстро пододвинув стул и забравшись на него, я осторожно сняла с люстры миниатюрную камеру. Я могла поклясться, что сегодня утром ее не было. Значит, пока мы с Ксенией отсутствовали, в квартире кто-то побывал.

Дальше я, наплевав на все тренинги, занималась тем, что обследовала всю квартиру. Больше, правда, мне не удалось обнаружить никаких посторонних предметов: ни «жучков», ни микрофонов, ни камер. Кроме того, не было и никаких следов постороннего, навестившего нас сегодня утром. Все лежало на месте, в вещах не рылись, ничего не искали. Человек сработал чисто и, скорее всего, быстро: вошел, прикрепил камеру и тут же ушел. Причем подвесил ее грамотно, неопытным глазом и не заметишь. Что же за чертовщина творится вокруг?