Коринна выслушивает меня, покусывая губы. Мало-помалу в ее глазах загораются озорные огоньки. Внезапно она встает и подходит к красотке с ушитым лицом, которая читает «Современные ценности», в ожидании нового томатного сока.

— Простите, мадемуазель, — говорит она преувеличенно светским тоном, — я обращаюсь к вам от имени моего спутника, вон он там сидит. Дело в том, что он познакомился в Средних веках с дамой по имени Изабо, и теперь она желает заняться с ним любовью в чьем-нибудь новом теле.

Дама-рекрутер опускает свой журнал и удивленно смотрит на Коринну.

— Извините, не поняла?

— Если вас это не затруднит, она поселится в вашем теле на то время, что мой друг будет с вами трахаться. Может, вам нужна денежная компенсация, — так мы, естественно, готовы…

Специалистка по кадрам, разинув рот от изумления, машинально глядит в мою сторону Я оставляю под своим бокалом бумажку в двадцать евро и с наглой усмешкой подхожу к ее столику.

— Здравствуйте, мадам. Сожалею, что мы вас побеспокоили, но, к несчастью, Изабо говорит мне, что вы для этого не годитесь. Слишком скованны и зажаты. Я бы, конечно, с превеликим моим удовольствием, но вряд ли вы поблагодарите меня за такую услугу.

— Да уж, когда у нее наступает оргазм, тут никакая подтяжка не выдержит, все швы лопнут, — подтверждает Коринна.

Дама встает с каменным лицом и идет навстречу мужчине в полосатом костюме, с кожаным кейсом в руке, который остановился у нас за спиной. Она представляется, он отдает поклон. Мы желаем им приятного вечера и удираем, держась за руки и давясь хохотом, как парочка хулиганистых подростков.

На улице я изо всех сил прижимаю Коринну к себе и впиваюсь поцелуем в ее губы. Ее ногти больно царапают мне затылок, шею, спину.

— Ты можешь мне сказать, что на меня нашло? — спрашивает она между двумя поцелуями.

— Это астрал так действует.

— Дурачок! — шепчет она, ухитрившись выразить в этих трех слогах всю свою любовь и благодарность.

Я поднимаю голову, смотрю на уличный фонарь и объявляю ему:

— Изабо, познакомься, это Коринна. Благодаря тебе, я понял, как сильно влюблен в нее!

— Замолчи, ты с ума сошел! — прерывает меня Коринна, с радостным испугом зажимая мне рот. — Теперь она будет каждую ночь стучаться к нам в спальню!

— Ничего, воспользуемся берушами.

— Скажи, среди твоих знакомых случайно нет психиатра?

— Один есть, но я его оштрафовал.

— Я требую, чтобы ты взял у него справку о том, что нормален, мсье Тальбо.

— А иначе?..

— А иначе… сейчас увидишь!

Мы торопливо садимся в машину и едем домой. Войдя, я едва успеваю заметить, что мои вещи снова убраны в шкафы; она тащит меня наверх по лестнице, швыряет на нашу кровать и насилует, несмотря на мое полное согласие.

После бурных объятий мы лежим в блаженной расслабленности, и она шепчет, уткнувшись мне в шею:

— Жан-Люк… Я вообще-то не ревнива, но…

— Но что?

— Можно я скажу тебе одну вещь?

Внизу раздается голос Жюльена, он сообщает, что вернулся, и что спагетти уже готовы. Коринна кричит: «Сейчас придем!» и снова оборачивается ко мне. Я переспрашиваю, с наигранной беззаботностью:

— Так что это за вещь?

— Мы не занимались любовью уже три недели, а у тебя сейчас был оргазм всухую.

Я отвечаю не сразу: молчу несколько минут, потом глубоко вздыхаю, приподнимаюсь на локте и объявляю, самым что ни на есть смиренным тоном:

— Коринна!.. Я вот думаю… Может, это вторичный эффект чар Изабо?

Она тянется к своим сигаретам и отвечает мне тем же тоном:

— Что ж, это нормально. Когда спишь с призраком, твоя сперма дематериализуется.

Наклонившись, она чмокает меня в щеку и добавляет:

— Это самое чудное объяснение, какое только может придумать мужик. Я счастлива, что ты так стараешься для меня. Но одно из двух: либо ты пошлешь подальше эту телку, либо сам уберешься отсюда.

Он сидит за столиком перед чашкой травяного отвара, с рюмкой коньяка в руке. Откинувшись на спинку кресла и слепо глядя в пространство, он готовится отойти ко сну в десять утра. Этот ежедневный ритуал он проделывает в кафе «Малышка Фадетта», напротив радиостудии. Едва отойдя от микрофона, он укрывается в этой шумной забегаловке, где под трезвон трех флипперов [39] фанаты осаждают его просьбами: кто о дармовой консультации, кто об автографе, кто о рецепте. Хозяйка кафе, очень довольная этим наплывом клиентов, фильтрует его поклонников, раздавая им, точно в отделе соцобеспечения, талоны на прием к маэстро беррийского эфира.