— У тебя все по-прежнему? — спросил он. — Как новый роман, продвигается?

— Движется помаленьку.

— Это главное. Писатель растет, пока пишет. Так же, как гусеница остается гусеницей, пока без устали пожирает листья. Как я и говорил, твой рирайт «Воздушного Кокона» здорово продвинул тебя как автора. Разве нет?

Тэнго кивнул:

— Это верно. Та работа научила меня очень важным вещам. Я стал видеть то, чего раньше не замечал…

— Не хочу хвастаться, но я знал, что делал. Именно этот шанс был нужен тебе как воздух.

— Но в итоге я, как вы знаете, огреб целую кучу неприятностей.

Губы Комацу изогнулись в улыбке, похожей на тоненький серп трехдневной луны. Что за этой улыбкой скрывается, угадать невозможно.

— Когда человек приобретает что-нибудь ценное, он должен за это платить. Таковы правила этого мира.

— Возможно. Только понять, что действительно ценно и какая за это расплата, получается не всегда. Очень уж все перепутано.

— Ты прав, все ужасно перепутано. Как в телефонном разговоре, когда слышно сразу несколько абонентов. Так и есть… — Комацу насупился. — Кстати, ты не знаешь, где сейчас Фукаэри?

— На сегодня — не знаю, — ответил Тэнго, осторожно подбирая слова.

— На сегодня? — с нажимом повторил Комацу. Тэнго промолчал.

— Однако до недавнего времени она жила у тебя, — добавил Комацу. — Насколько я слышал.

Тэнго кивнул:

— Это правда. Месяца три она жила у меня.

— Три месяца — долгий срок, — заметил Комацу. — Но ты никому об этом не говорил.

— Она сама попросила никому не рассказывать. Даже вам.

— Но сегодня ее там нет?

— Да. Пока я был в Тикуре, она съехала с квартиры, написав мне письмо. Где она сейчас, я не знаю.

Комацу достал сигарету, сунул в рот, чиркнул спичкой. И, прищурившись, посмотрел на Тэнго.

— Фукаэри вернулась в дом Эбисуно-сэнсэя, — сказал он. — Тот самый, в горах возле станции Футаматао. Сэнсэй забрал из полиции заявление о ее розыске. Поскольку выяснилось, что она уезжала куда-то по своей воле и никто ее не похищал. Полиция наверняка ее уже допросила. Почему исчезла, куда ездила, что там делала и так далее. Все-таки несовершеннолетняя. Думаю, скоро об этом напишут в газетах. Дескать, юная литературная звезда, пропавшая без вести, наконец-то нашлась. Хотя сильно шуметь не станут. Ведь никакого криминала вроде бы нет…

— Значит, о том, что она жила у меня, станет известно?

Комацу покачал головой:

— Нет, о тебе она упоминать не станет. Тот еще характер. Неважно, кто перед ней — полиция, военная жандармерия, реввоенсовет или мать Тереза, — если решила молчать, не выдавишь из нее словечка. Так что об этом можешь не беспокоиться.

— Да я не беспокоюсь. Просто хочу знать, как Тэудут развиваться события.

— В любом случае, твое имя на поверхность не выплывет, будь спокоен, — повторил Комацу. И неожиданно посерьезнел: — Но вообще я хотел задать тебе один вопрос. Причем весьма деликатный.

— Деликатный?

— Очень личный, скажем так.

Тэнго глотнул пива и поставил кружку на стол.

— Ради бога. Отвечу, что смогу.

— Вступал ли ты с Фукаэри в интимную связь? Ну, когда она пряталась у тебя дома. Скажи просто «да» или «нет».

Выдержав паузу, Тэнго медленно покачал головой:

— Мой ответ — «нет». Таких отношений у нас с ней не было.

Шестое чувство подсказывало Тэнго: о том, что случилось между ним и Фукаэри в ту грозовую ночь, он не должен рассказывать ни при каких обстоятельствах. Эту тайну нельзя раскрывать никому. Тем более что произошедшее даже сексом не назовешь. Все-таки полового влечения друг к другу они не испытывали.

— Значит, секса не было?

— Не было, — сухо ответил Тэнго.

На переносице Комацу проступили легкие морщинки.

— И все-таки, братец. Не хочу сомневаться в твоей правдивости, но перед тем как ответить «нет», ты замялся — на секунду, а то и на две. Как будто не знал, что сказать. Так, может, что-нибудь все-таки было — если не секс, то нечто похожее? Я вовсе не собираюсь тебя упрекать. Просто хочу знать факты, чтобы удерживать ситуацию под контролем.

Тэнго посмотрел собеседнику прямо в глаза.

— Я не замялся. Просто удивился немного. С чего это вдруг вам стало интересно, сплю я с Фукаэри или нет? Вы не из тех, кто любит совать нос в чью-то личную жизнь. И обычно держитесь от таких вопросов подальше. Разве нет?

— Ну, в общем, да… — признал Комацу.

— Так почему же это волнует вас теперь?

— Действительно, с кем вы там спите — что ты, что Фукаэри — по большому счету меня не касается. — Комацу почесал кончик носа. — Здесь ты прав. Но, как ты знаешь, Фукаэри — девочка необычная. Как бы лучше сказать… В общем, из каждого ее поступка рождается какой-нибудь новый смысл.