– Не может быть, – растерялась помощница японца. – Охрана внимательно проверяет документы и составляет для меня список. Раньше мы пускали каждого, кто проявлял интерес к здоровому образу жизни, не делали никаких ограничений, но года два назад на собрание явилась группа националистов. Они смешались с публикой, и когда господин Накашима во время лекции произнес: «У каждого народа есть свои, исторически сложившиеся привычки питания», – молодые люди вскочили, начали швырять в лектора и окружающих, простите за подробность, презервативы, наполненные краской, и орать: «Россия для русских! Косоглазых вон!» С той поры мы ввели жесткий фейс-контроль, просим предъявлять паспорт, переписываем данные и сажаем тех, кто пришел впервые, в правой стороне зала. Наша охрана бдительно следит за этой частью публики. К сожалению, эти меры осторожности необходимы. Слава богу, масштабных скандалов с вызовом полиции и драками более не было, но подчас на семинары приходят неадекватные люди. Так вы Никифоровы или Железновы?

Паша встал.

– Мне плохо, голова кружится.

– Перестаньте мучить тяжелобольного человека, – зашипела толстуха, – мы уходим. Муж сейчас из-за стресса сознания лишится.

– Наверное, в центре господина Накашимы есть врачи? – вкрадчиво спросила я Лауру. – Если Павлу дурно, надо вызвать медика.

Лаура схватила рацию, висевшую у нее на поясе.

– Николай, Николай, отзовись…

Рация заскрипела, закряхтела, и из нее донеслось:

– Слушаю!

Железновы вскочили и рысью побежали к выходу.

– Говорите! – надрывался мужской голос. – Лаура!

– Отбой, – произнесла секретарь, возвращая рацию на место. – Что происходит?

Я проводила глазами пару, успевшую домчаться до дверей зала.

– Эти люди – мошенники. Подсели ко мне, сначала жаловались на плохое здоровье, потом попросили денег. Якобы у Павла не работают почки, нужна срочная операция, они на нее средства собирают. Наврали, что являются постоянными посетителями клуба «Здоровье».

– Впервые их вижу! – возмутилась Лаура. – К сожалению, в паспорте не указывается «подлец» или «аферист». Мы стараемся уберечь наших посетителей от стресса, но регулярно сталкиваемся с неприятными личностями. Я давно прошу главу центра сделать свои лекции платными. Кое-кого это остановит. Но доктор Накашима отказывается. Он любит повторять: «Здоровье нужно не только богатым». Он святой человек. Я потихонечку прикрыла рекламу центра, но сарафанное радио работает. Вы вот как о нас узнали?

– От соседки, – опрометчиво ляпнула я, – от Ксении Петровны Иншаковой.

Лицо Лауры не потеряло улыбки, но в глазах ее промелькнула тревога. А я поняла, какую совершила глупость. Адрес Иншаковой явно есть в картотеке центра, а мои паспортные данные записаны в блокноте Лауры. Если в потоке вранья лже-Железновых была хоть крупица правды насчет платных операций по пересадке почки, то мне надо спешно исправлять положение. Нельзя, чтобы секретарь профессора забеспокоилась, ведь следы маньяка ведут в «Здоровье».

Я тяжело вздохнула.

– Я взяла ипотеку, купила просторную квартиру и вскоре поняла, в какой паутине оказалась. Проценты огромные, деньги каждый месяц надо отдавать нереальные. Если задержать платеж, банк отнимет апартаменты. И зачем мне, одинокой женщине, понадобилось столько комнат? От нервных переживаний у меня начались головокружение, тошнота, обмороки.

– Сочувствую, – вежливо произнесла Лаура.

– Слава богу, я придумала выход, – частила я. – Знаете какой? Сдала новую квартиру, а себе сняла крошечную однушку. Плата, которую вносят мои жильцы, прямиком идет в банк. Лет через десять я смогу расплатиться и наконец сама въеду в хоромы. Представляете, на каком я была взводе, когда перебралась в съемное жилье? Один раз шла по двору и чуть не упала. Села на скамеечку около женщины, мы с ней разговорились, она и порекомендовала обратиться к Накашиме. Ксения Петровна оказалась моей соседкой по подъезду. Честно признаюсь, не сразу к вам собралась, но в конце концов решилась. Ксения Петровна называла профессора волшебником, он спас ее сына.

– Она абсолютно права, доктор Накашима гений! – заявила Лаура. – Бедный Коля… Вы знаете, что с ним случилось?

– Мальчика убил грабитель, – вздохнула я. – Никогда не видела Николая, познакомилась с Иншаковой уже после смерти ее сына. Но весь двор говорит, что парень был удивительно талантлив. А чем он болел?

– Извините, я не имею права обсуждать чужой диагноз, – вежливо, но твердо произнесла секретарь японца, – есть понятие врачебной тайны. Вы хотите попасть на прием к профессору?

Я прижала к груди руки.

– Очень! Мечтаю!

– Запись у нас плотная, до зимы нет ни одного свободного часа, – объявила Лаура. – Приходите пока на лекции, общайтесь, заводите друзей. У меня есть ваш контактный телефон. Если кто-то откажется от консультации, сразу вам позвоню.

– Огромное спасибо! – запричитала я. – Век буду вам благодарна!

Грымова оказалась вне зоны досягаемости. А адреса Иншаковой у меня не было. Но в моем сотовом сохранился ее телефон, который мне дала Тоня. Я посмотрела на часы, позвонила Ксении и услышала тихое:

– Алло!

– Добрый вечер, – изменив голос и стараясь говорить официально холодно, начала я. – Ваша заявка на сантехника аннулирована, выписан штраф.

– Что? – растерянно спросила Ксения.

Я добавила в голос визгливости.

– Чего вы удивляетесь? Вызвали мастера, обещали сидеть дома и ушли! Теперь нельзя так поступать, мы штрафуем за ложные вызовы. Пятьсот рублей заплатите, в другой раз слесаря дождетесь. Вечно у народа коммунальные службы виноваты. А сами-то! Думаете, можно мастера туда-сюда гонять бесплатно?