Однако не это было самым интересным. Да, водный элементаль дал новые ощущения, возможности, но они встали в ряд уже существующих таких же или близких по смыслу возможностей. Больший интерес у меня возник при попытке использовать уже частично развернувшиеся возможности Компа. Как я понял из объяснений инфосервера, Комп, помимо неких стандартных сервисных функций вроде связи, обработки мемокопий и тому подобного — есть некий механизм, оптимизирующий работу мозга и находящуюся в нем информацию. Это упрощенно, конечно, но зато верно. Понятно, что память у меня стала практически абсолютной, но он привнес в управление ею некий упорядоченный механизм обработки и моделирования. Я случайно с этим столкнулся, когда решил вспомнить свою модель магии, реализованную на своих уже несуществующих компах. Просто взял то плетение управления водой, представил, как его можно было бы загнать в компьютерную модель и как обработать, крутил и так и эдак, и в какой-то момент с удивлением заметил, что те цепочки мысленных связей, которые я представлял, а именно: объект — разложение на составляющие — описание свойств и механизмов работы (функций) — последовательность и система передачи сообщений и данных — мысленное представление как оно должно работать вплоть до мельчайших подробностей, которые на мое удивление я легко удерживал в голове, в какой-то момент стали самостоятельно крутиться и отрабатывать перед мои мысленным взором. То есть без малейшего усилия с моей стороны! Выведя свои мысли на уровень осознанного общения с Компом, я поинтересовался у него, что происходит.

"Одна из моих функций — моделирование функциональных мыслеформ… поправка терминологии… отрабатывание алгоритмов, созданных носителем. Я — вычислитель, соответственно могу вычислять что угодно и как угодно, если мне объяснить принципы вычислений."

Честно говоря, я ненадолго завис — никак не мог прийти в себя от такого богатства! Не, ну в самом деле, я ведь могу вплоть до мельчайших деталей представить, как работает моя модель магии и потом она с помощью Компа приобретет законченную форму и будет работать сама собой! Только задавай входные параметры. И это намного круче моих компов — там мне приходилось ограничиваться их логикой и логикой программы моделирования, которая со временем настолько усложнялась, что уже на тот момент превышала уровень моего одномоментного ее понимания. То есть, чтобы внести в нее изменения, мне приходилось довольно долго "загружать" в свою оперативную память ее структуру, что вызывало определенный дискомфорт и именно поэтому потихоньку я стал скидывать ее доработку Умнику. Здесь же все намного проще. Я не программирую, а просто говорю компу, как должна работать программа, и он изменяет ее алгоритм! Понятно, что это только первый взгляд со стороны и там может быть много подводных камней, однако на мой взгляд именно таким и должно быть средство разработки. Я тут же стал пробовать, начиная с самых простых вещей. И действительно, часто возникали ситуации, когда Комп выскакивал из моего подсознания с некими сообщениями, что то, что я делаю в данный момент, противоречит тому, что я задавал ранее. Комп все лучше и лучше подстраивался под меня и даже иногда мне казалось… Да что там казалось! Я видел перед собой как будто свою среду разработки! Там, где это способствовало моему лучшему пониманию. Но все же спустя какое-то время я видел себя висящим в пространстве окруженным объектами, под усилием моей мысли приобретающими наиболее понятные мыслеформы, кода, визуализаций. Это было завораживающе, это был рай для программиста — самому на ходу создавать и инструмент и программу, где ограничениями являются только твое воображение и логика. Плюс идеальная память, плюс понимание всего и сразу — такого всеобъемлющего ощущения истины я пожалуй не чувствовал никогда! Но даже с такими возможностями процесс обещал идти не быстро. Компу надо было подстроиться под меня, иногда возникало взаимное непонимание, да еще и вынужденные сбои в мысленном аппарате, возникавшие в результате разворачивания Компа, смазывали процесс. Впрочем, мне это было даже на пользу — я все никак не мог прийти в себя и частенько просто лежал, уставившись в голубое небо, блаженно улыбаясь и плывя на волнах открывающихся возможностей. Нет, ну в самом деле. Я — программист. В душе программист. Мне для внутреннего комфорта просто необходимы компы, чтобы я там мог что-то делать, ковыряться! Я хоть и давил в себе угнетенность отсутствием любимой работы и старался полностью отдаться магии, но все равно, дискомфорт чувствовался. Зато теперь его как не бывало! Чес-слово, будто заново родился! Наверно действительно все программисты — психи, упертые в свой внутренний мир. Если это правда, в таком случае я сейчас еще больший псих — ведь даже комп теперь находится в моем внутреннем мире! Как бы не потерять связь с реальностью… Но, предстоит еще работа: У меня есть ПЕМУР, "модуль управления реальностью", высокопарно названный так атлами. А ведь это тоже своего рода инструмент программирования! Или даже не программирования, а скорее моделирования магических структур, и отладчик. А так как он создан атлами, то и заточен под их знания. Но и я много разработал и моя модель магии тоже работает! Пусть и с ограничениями. Теперь осталось это все совместить… М-да… Представив объем работы, я честно говоря слегка упал духом. Но оно того стоит. Если получится состыковать эти вещи, то… Теоретически может получиться Всеобъемлющая и Истинная Модель Магии… Хе-хе! Нет, конечно, чтобы она так называлась, надо заполнить ее библиотеками под завязку, да и теории как таковой практически нет, только практические знания, но направление работы, думаю, правильное. Ну что ж… Пусть эта работа не быстрая и весьма кропотливая, но я даже рад ей — всяко лучше, чем бездельничать!

Дорникус

Тройка путников бодрой рысью скакала на юг, параллельно реке. Воды не было видно — русло пролегало внизу, в каменном каньоне, но шум воды слышался отчетливо.

— Кирин, ты-то чем недоволен? — прогудел Боркус, поравнявшись со своими напарниками. — Жив-здоров, может даже, богат, а все кривишься!

— Зато ты больно весел, — сварливо отозвался взломщик. — Да, он нас не убил, но только не очень-то обольщайся по этому поводу. Не просто так он нас отослал!

— Оно, конечно, не слишком-то красиво вышло, — кивнул здоровяк. — Но что с того? Мы ему не родня. Выполнили просьбу и пошли своей дорогой — еще и получили за это хорошо. Грех жаловаться!

— Ты не понимаешь! — махнул рукой Кирин.

— Чего это я не понимаю? — насупился Боркус. Тут в разговор вступил до поры молчавший Дорникус:

— Ты помнишь, что случилось, когда Никос притащил по воздуху тебя и чародея?

— Как уж тут забудешь! — улыбнулся здоровяк. — Рассказать кому — не поверят!

— Вот то-то и оно… И от этого не пойми-чего он драпал во все лопатки. Понимаешь, какая сила рыщет, если уж даже мейха проняло?

— Наверное, — легко согласился Боркус. — Только, это его личные проблемы. А нас он отослал, чтобы не впутывать.

— А вот Кирин считает, что наоборот он нас под удар подставляет, пытается врагов со следа сбить.

— И только поэтому он нас живыми отпустил, — кивнул взломщик.

Боркус посерьезнел, подозрительно осмотрелся по сторонам.

— Все равно живы и здоровы — вот и замечательно. Согласись, лучше так, чем по-твоему, когда он нас всех кровавым туманом развеет. Командир, а ты-то что думаешь?

— А я думаю, что нам надо держать ухо востро. Вот доберемся до Оробоса, углубимся на пару дней, повернем на восток, вот тогда только можно будет расслабиться.

— Жаль, с деньгами напряженка. Не проедем мы весь Оробос.

Дорникус невесело улыбнулся:

— Придется поголодать. А что делать-то? Ты же сам говорил, что ни в Кордосе, ни в Оробосе нашими амулетами лучше не торговать, а отсюда надо свалить подальше.

— И все же я бы не поехал к реке. Проще затеряться в ничьих землях, пока до границы добираемся.

Командир промолчал, так что путники какое-то время ехали молча. Тишину нарушал лишь стук копыт. Наконец, Дорникус вздохнул и пояснил:

— Как знать, кто охотится за мейхом. Где проще затеряться — большой вопрос. Я все-таки считаю, что чем скорее мы уберемся подальше, тем лучше. А быстрее всего будет по реке. Если повезет, встретим купеческие лодки и дальше поплывем.

— Сомневаюсь. Уж очень река бурная и неудобная для навигации. Скалы со всех сторон, к берегу не пристать. Возможно, по ней кто-нибудь и плавает, но только мы за два дня не встретили ни одного пологого спуска к берегу, — влез в разговор Кирин. — Они там, внизу, для причала используют песчаные отмели в излучинах, но мы-то здесь, наверху.

— Дальше плато понижается, каньон кончится, берега будут нормальные. Уже недалеко осталось.

— Уж пора бы, а то лошади не поены, да и у самих осталось всего-ничего, — Боркус похлопал по бурдюку, но внезапно натянул поводья и вздернул руку вверх, давая знак товарищам остановиться. Те сейчас же подчинились, напряженно прислушиваясь. Привычные звуки ветра и воды, да чуть слышное дыхание лошадей — вот и все: никаких посторонних звуков.

— Что? — взглядом спросил Дорникус.

— Дым, — ответил здоровяк, поводя носом. И действительно, откуда-то тянуло дымком.