– Значит, говоришь, повезло нам? – не унывая, заметил Петр Семеныч. – Так, за это надо выпить! Да за чудесное воскресение из мертвых… Ладно, за чудесное возвращение с того света моего тезки Петра Незнанского! Паша! Начисляй! Ты как, водочку употребляешь? – спросил вампира Петр Семеныч.

– А то! – усмехнулся Вольф, развязывая товарища.

– Ну, тогда давай! Подлечим расшатанные нервишки.

– Петь, ты уверен?.. В себе… – спросил друга Вольф, распуская последний узел.

– Уверен, – твердо ответил Незнански. – Я полностью держу себя в руках. Если что – сам знаешь…

– Ну, со свиданьицем! – произнес Петр Семеныч, когда Незнански присоседился к ним за столом.

Они раз, затем еще и еще…

– Петр Семеныч, вам уже хватит! – укоризненно произнес Паша.

– Ты со мной не спорь! – банкир оперся локтем на стол, а на подбородок положил раскрытую ладонь. – Ты вот чего скажи, если я себе твоего лекарства ширну – помолодею?

– Конечно! – ответил Незнански. – Старики сбрасывали лет сорок-пятьдесят. Я до тридцати скинул… Тут, наверное, не возраст главное, а самая идеальная физическая форма роль играет…

– Вот и я хочу идеальную фис-сищес-с-кую фор…

Локоть Петра Семеныча соскочил со стола, его голова бессильно упала на грудь. Он захрапел, пуская слюни.

– Вырубился, – сказал Паша. – Петр Семеныч, давай я тебя на кровать…

Он подхватил грузное тело шефа под мышки и с трудом дотащил до кровати. Вскоре Петр Семеныч уже мирно посапывал, уткнувшись носом в подушку.

– Паш, ты еще будешь? – Вольф качнул бутылкой водки.

– Не, Вольфыч, ты пей, а мне она уже чего-то в глотку не лезет.

– Как знаешь. – Вольф, не скупясь, разделил остатки из бутылки между собой и Петером. – Петька, знаешь, как я рад, что мы снова вместе? Будь здоров! – Он залпом выпил и занюхал рукавом. – Как ты себя чувствуешь… Таким…

– Молодым? – понятливо усмехнулся Петер.

– Угу.

– Как тебе сказать… Легкость в теле такая… Силы столько, просто словами не передать…

– А что там… ну, творится?.. Я ведь здесь уже больше трех лет. И ты знаешь, ничуть об этом не жалею. Только здесь, в этом мире, я себя почувствовал настоящим человеком! Человеком, а не презренным унтерменшем! А это дорогого стоит! За это не грех и собственную кровь пролить! – повторил слова старика-егеря Вольф. – Ты тоже это скоро поймешь…

– Генерал, я тот же, – заверил Вольфа Незнански. – Послушай, а как ты узнал о нашей заброске? Мы-то сами точной даты не знали, не говоря уже о времени.

– А у меня после первого перехода развилось какое-то болезненное чувство, – признался Вольф. – Едва только портал открывается, меня так ломать начинает, что хоть волком вой! И неважно – Штрудель ли свою машинку завел, или кто-либо еще… Но когда ворота открываются, я это чувствую. Посмотрим, может, и у тебя…

– Посмотрим, но, насколько я знаю, Штрудель немного изменил принципы работы агрегата переброски, – ответил Незнански. – Так что…

– Еще водки принести? – спросил Вольф старого друга. – А то в одиночку выпивать мне как-то не с руки.

– Не откажусь, – согласился диверсант. – Нам еще с тобой о многом нужно поговорить!

– Зимние ночи длинные, – сказал Вольф, выскакивая в холодный «предбанник» избушки за новой порцией «зеленого змия».

Когда первые лучики солнца коснулись верхушек заснеженных елей, Вольф спросил старого приятеля:

– Петь, как насчет поспать? А то я уже дошел до кондиции.

– Я тоже! – согласно мотнул головой Незнански.

– Ложись на свободную кровать, – предложил Вольф. – Нужно сил набраться.

Застелив постель, Путилов тоже обессиленно рухнул на свою кровать – события последних часов его сильно измотали. Да и изрядно принятое на грудь спиртное, начавшее понемногу отпускать, гулким набатом отдавалось в висках. Едва он закрыл глаза, как его накрыло. Спал он крепко и без сновидений. Вольф проснулся от одуряющего запаха жареного мяса. Он приоткрыл один глаз – возле плиты, зажав в руке шкворчащую сковороду, уже хлопотал Паша. Вольф открыл второй глаз и осторожно сел на кровати. К его радости, голова была в норме и абсолютно не болела. Спиртное у Петра Семеныча, как обычно, было выше всяких похвал.