– Это, конечно, можно, госпожа ведьма. А полсантэра всё ж таки пожалуйте!

Лир со смешком заплатил за двоих, и наши лошадки бодро зацокали по мосту над ущельем.

– Что за наглость!
– возмущалась я, походя трепя Киана за ушком. Вообще-то этот жеребчик не имел ни малейшего отношения к магическим лошадям, коими являлись вемили, но менять Ветки мог так же легко, как подковы. "При рождении заговаривали", - с гордостью пояснил виттар.

Вельд только коротко хохотнул:

– Иньярра, тебе что, жалко полсантэра?

– Нет, конечно! Но за что их тут платить?! Да не проверь я этот мостик "поисковиком" - йыра с два бы я вообще на него ступила! Куда, интересно, они девают все деньги, собранные-содранные с путников?

– А ты угадай!
– хитро предложил Арлирриг, кивая головой назад. Я обернулась и застала старичка за увлеченным запихиванием полученного сантэра в задний карман штанов. Едва ли там находилась касса.

– А сидеть не жестко?
– участливо поинтересовался вельд. Старичок приветливо сделал ему ручкой - и был таков, исчезнув в близлежащих кустах.

– Что за наглость!
– с чувством повторила я, поторапливая кобылку каблуками. С моими шпильками шпор никогда не надо было.

Лошади с чавканьем увязающих в глинистом песке копыт потрюхали вдоль берега Льеттиа. С левой стороны над моим ухом нависали неотвязные ветви деревьев, справа монотонно шумела река, глухо перекатывая камни по чреву дна. Куда ни брось взгляд - нас везде обступали невысокие, но горделиво вскидывающие головы горы. Елки узорчатыми гребнями спускались по покатым склонам. Взобраться на такую гору, не зная особых обходных тропок, лично я бы не смогла. Но, хвала Хранящим, Лир их знал как свои пять пальцев.

– Ух ты! А что там за заводь?
– я приподнялась на стременах, пристально вглядываясь в противоположный берег.

– Где?
– Лир придержал жеребца, дожидаясь, пока Шэрка поравняется с ним.

– Вон, чуть впереди с той стороны, - я махнула широким рукавом плаща, одновременно силясь понять, что же такое было не так с седлом вемили. Путлища, что ли, коротковаты? Странно, вроде бы не уменьшала…

– А, это "морозильник"!
– охотно пояснил вельд.
– На том берегу любят ставить палатки приезжающие витты. А если опыта нет, и они ставят их слишком близко к воде, то Льеттиа, разливаясь от дождей, смывает если не сами палатки, то всё их содержимое, как правило - провизию. А в этой заводи всё смытое оседает и плещется, пока кто-нибудь не выловит. Местные пьянчуги тут по очереди дежурят - тем и сыты!

Я расхохоталась:

– Брось, выдумываешь!

– Куда уж там! Хочешь - переправимся и проверим!
– обиженно предложил вельд.

– Нет уж, ещё одно скрипящего подвесного моста мои нервы уже не выдержат!
– торопливо отказалась я.
– Так что лучше уж поверю на слово!

– Ну как хочешь.

Послушные поводьям лошади свернули с берега на лесную тропинку. Сквозь причудливую бахрому вольно раскинувшихся сосновых ветвей проглядывало быстро темнеющее небо. Шэрка увязала по самые бабки в грязи, то и дело оступаясь на ворочающихся в ней камнях, меж которыми с задумчивым ворчанием тек ручеек. Что она упадет, я, конечно, не боялась - крылья ей на что, в конце концов?
– но когда у тебя всего четыре точки опоры, причем они по очереди оскальзываются, ощущения малоприятные.

Обе лошади упрямо стремились пробраться к самому краешку тропинки и идти по траве, но тогда нас с Лиром начинали хлестать по лицу жесткие колючие ветки боярышника, и мы с руганью дергали поводья, выводя лошадок снова на середину тропы.

– Лир, мы когда-нибудь уже приедем?!
– не выдержав, взмолилась я через полтора часа такой прогулки.

Понятия не имею, где находится этот его дом, но учитывая, что у Гриды он забрал своего коня и сказал мне, что дальше лучше ехать верхом, до дома было ещё пилить и пилить…

– Приедем, - согласился он.
– Рано или поздно.

Я тяжело вздохнула, косясь на спускающиеся в лес сумерки:

– Ладно, о "рано" речь уже не идет. Хотя бы просто "поздно" - или "очень поздно"?!

Виттар рассмеялся и не ответил, пришпорив коня.

Лес поредел и отступил, выпуская нас на опушку. По другую её сторону мрачно мерзли коровы во главе с каким-то мелковатым быком, на шее которого тягуче бренчал колокольчик. Пастуха поблизости не наблюдалось.

– Странно, Лир.

– Что странно?
– беспечно откликнулся тот.

– Странно, что они одни, - пояснила я, осторожными рывками поводьев направляя вемиль между пятнистых буренок.

– А почему бы и нет?
– не понял он, явно неискушенный в вопросах скотоводства.

– Нет, ну если они надоели своему хозяину - то пожалуйста. Но ни один нормальный селянин не станет избавляться от скотины подобным образом. Их же сейчас угнать - раз плюнуть! Погнаться на конях - они тут же прочь понесутся. Сбить в кучу в каком-нибудь овраге - и всех порешить. Потом год жить можно будет.