— Говорили, — поправил толстяк.

Миньяс искренне удивился:

— Почему — говорили?.. Не хотите ли вы сказать, что он более не племянник своей тетушки?

Тут уж толстяк не выдержал:

— Именно так, черт возьми, он больше не племянник, ему улыбнулась удача, поэтому-то я и злюсь. Он больше не племянник, милые мои, теперь он наследник.

Эту новость толстяк провозгласил торжественно.

Миньяс, посмеиваясь, заметил:

— Ну и ну! До чего же вам хочется быть на его месте.

— Ей же ей, ваша правда, приятель! Я не стал бы отказываться. Известно ли вам, что у Педро Коралеса не было ни гроша и что смерть тетушки, завещавшей ему свое состояние, в одночасье сделала его мультимиллионером.

— А что, тетушка его была молода?

— Да когда же она умерла?

— Сегодня утром.

— Где?

— Сегодня утром или вчера вечером — за точность не поручусь, новость я узнал с четверть часа назад… Впрочем, многое в этой смерти необычно, у бедняжки Кончи Коралес, похоже, не было ничего серьезного. Короче, из чувства снобизма и чтобы разжалобить своих подружек, она велела поместить ее в клинику для душевнобольных, в Кейн, кажется, на авеню Мадрид.

— К хирургу Полю Дро, — опять прервал его Миньяс, — я знаю эту клинику, она продается.

Будто и не заметив, что его прервали, толстяк продолжал рассказывать:

— Операция, скажу я вам, была пустячной, дня через три Конча Коралес была бы уже на ногах, к вдруг — вот-те на: она умирает. Педро, наверно, запрыгал от радости!.. Держу пари: на этих похоронах скучать не придется!

Толстяк расхохотался, да так заливисто, что огромный живот едва не доставал ему до подбородка.

— Подумать только, — повторял он, — а ведь сам-то я никому не довожусь племянником. Есть от чего придти в уныние!

В этот момент дверь бара внезапно распахнулась, явив живописного персонажа, одетого более чем скромно: зеленоватого цвета пальто, поношенный котелок и пара несвежих перчаток. Башмаки его были в грязи, брюки забрызганы, в руке он держал раскрытый зонт, на котором поблескивали капли воды.

Вошедший окинул взглядом посетителей бара.

— Вы здесь, господин Миньяс? — громко сказал он. — Вас-то я и искал.

Подойдя ближе, он добавил:

— Вы рано ушли с биржи, никто не знал, где вы… Если бы меня не осенило поискать вас здесь…

Вновь прибывший слегка кивнул Луиджи и толстяку, с которыми, вернее всего, не был знаком.

Миньяс представил его.

— Рекомендую, — сказал он, — господин Картере, маклер, специализируется на размещении акций торговых фирм.

И, с едва заметной усмешкой, добавил:

— Один из моих друзей.

Маклер Картере выглядел озабоченным и явно нервничал.

Кланяясь спутникам Миньяса, он глаз не сводил с самого банкира.

Наконец, он решился:

— Найдется у вас минутка?

Миньяс слез с табурета.

— Вы, разумеется, хотите поговорить со мной о деле?

— Разумеется.

Маклер и финансист отошли на несколько шагов от стойки бара, и Картере приступил прямо к делу:

— Итак, что вы решили?

Миньяс прикинулся, что не понимает.

— Что я решил? Вы, собственно, о чем?

Концом мокрого зонтика маклер вычерчивал на полу ему одному понятную фигуру.

Он уверенно заявил:

— Бросьте, господин Миньяс, вы прекрасно знаете, в чем дело.

— Понятия не имею.

— Я хочу знать, каковы ваши намерения относительно дела, о котором я говорил вам.

Миньяс усмехнулся:

— А!.. Так вы о той лечебнице, что продается? Послушайте, как раз перед вашим приходом мы говорили об одной больной, она только что там скончалась. Такой рекламе не позавидуешь!

И Миньяс сам рассмеялся своей же шутке; маклер же, озабоченный, даже не улыбнулся.

— Дельце выгодное, — продолжал он, — до сего дня лечебницей никто как следует не занимался, роскоши и удобств там хватает, и доведись ей попасть в хорошие руки, она будет давать изрядные барыши. К тому же…

Но тут Миньяс покатился со смеху, и Картере замолчал.

Финансист сам заключил начатую фразу:

— К тому же, дельце такое выгодное, Картере, что вам никак не удается пристроить хоть одну акцию — это вам-то, знакомому со всеми богатеями — вот почему вы разыскивали меня и вот почему снова пытаетесь уговорить.

Маклер Картере понимающе улыбался.

— Вы все шутите, — запротестовал он, — с вами, господин Миньяс, невозможно говорить серьезно… Уверяю вас, вы ошибаетесь: во-первых, дельце совсем недурное, а, во-вторых, я всегда помещаю все акции, какие хочу. Одного имени Поля Дро достаточно, чтобы продать лечебницу — это-то вы не будете отрицать, и, следовательно…