В Гнездо Виверны добрались уже к ночи. Сперва доложила обо всем, случившимся в крепости Тенистого Лога капитану Ларуту. Кстати, Ларут - не мужчина, а тхайен, женщина, отказавшаяся от своего пола. В одном из государств (не помню названия, какое-то больно заковыристое), вошедших в состав Империи, была традиция, когда князьки старших дочерей воспитывали как мальчиков, даже, кажется, как-то магически изменяли физиологию, чтобы те могли водить отряд вместо старшего сына в набеги на соседей. Сыновей тоже гоняли, как сидоровых козлов, но впереди, на лихом хваре, неслась тхайен - если погибнет, не жалко. Тхайен не имели права, да и не хотели выходить замуж и даже иметь возлюбленного, они не имели слова в совете, они не могли править, а также наследовать что-либо, кроме хваров, оружия и денег, но даже подобная судьба в этом диком захолустье была для многих девушек привлекательнее женской доли. Это уже за более чем триста лет магократии патриархальность почти изжита, поскольку среди женщин не меньше даровитых в магии, чем среди мужчин, а кто сильнее, умнее, хитрее - тот и правит, но даже сейчас некоторые девушки из этой провинции дают зарок тхайен. Так вот, тхайен Ларут отнесся к моим словам с гораздо большим доверием, чем если бы он был мужчиной.

Пока я уничтожала его заначку тей-фре, заедая, наконец-то, лепешками с медом и сухофруктами (соскучилась по сладкому - просто слов нет!), разговор перешел с моих приключений на последние новости Гнезда Виверны и окрестных селений. Оказывается, по реке Перпоне давно просачивается нежить с той стороны границы, и вылезает она тут, в излучине, или чуть выше по течению, ниже ее никто не встречал, что уж совсем нелогично. Река, конечно, не горная и не столь быстрая (а вот с этим я бы поспорила), но ползти не одну милю по дну против течения, когда можно вылезти сразу после "ворот" - неразумно даже для безмозглых тварей. Хорошо, что из-за меня сюда завтра прибудет комиссия аж с тремя магами в составе, может, помимо расследования, что-то насчет реки и надумает. Хотя расследовать им придется не только деятельность чужой разведки, но и организацию тайного святилища капитаном Фареном. Наговорившись, мы расходимся, и я, наконец-то, иду в баню.

Ну, баня - это сильно сказано, просто несколько "ванн", выдолбленных в известняке и заполняемых речной водой, обогрев - исключительно собственными магическими силами или принесенным с собой амулетом, зато мне выдали плошку серого мыла, банную простынь и чистое белье. Первую ванну я перегрела... правильнее сказать - испарила, ну, не привыкла еще к новому уровню собственных сил, зато воздух тут же принял родной и знакомый по земным привычкам аромат парилки. Со второй ванной получилось гораздо лучше, ну, разве чуть горячевато, а, распарившись, окунулась в третью, холодную. Посидела, замотравшись в простыню, пожалела, что нет березовых веников, оделась и, ублаготворенная, спустилась на жилой этаж - спать.

Сон навалился, как многотонная туша - не сбросить, не сдвинуться. Проморгалась, как обычно, в белесом тумане. Попробовала создать поисковый импульс, и поняла, что тут не плетется. Нет, магия есть, я чую, но она другая, тоньше и хитрее нашей. Что-то вроде той, которой манипулировал Корвин или Мерль Кори. Ладно, будет время - подумаю, что можно сделать, а пока - вон он, субъект моих претензий, кра-асавчик, из-под ручки поглядеть...

– Ну, что, мастер Пепка, готов отвечать за свои... кхм... дела? Между прочим, из неприятностей просто не вылезаю, и если бы по собственной вине! Нос поднялся - хвост увяз, хвост поднялся - ...

– А нос отвалился? Хюльда, это тебе еще везет!

– Да чтоб тебе так везло, Ара. То шпионы, то нежить, то супружеская чета мавроди с божественными полномочиями. Задолбалась вконец. Не удивлюсь, если и комиссия на меня что-то совсем левое навесит. Как я твои задания в такой обстановке выполнять буду?

– Да не надо тебе никаких заданий...
– морщится А.М.
– То, что ты делаешь по своему почину - одно большое и серьезное задание. И легче тебе не будет - только трудней и трудней.

– И за что мне это? Не, прошу переиграть все обратно... давай мне мой огрызок жизни на Земле, а себе бери всю, полную приключениями, на Ирайе.

– Не выйдет, - ухмыляется.
– На Земле ты мертва. Хорошо так, качественно, скоро сорок дней будет. И я, пожалуй, на поминки приду. Кому что передать? Только словами, морды бить не стану, а вот если на деньги выставить... то могу. Вплоть до полного разорения.

– Зачем, - спрашиваю.
– Мне теперь тамошние деньги? Вот если б чуть раньше, до того, как сюда попала...

– И не помогло б. Твоя душа давно созрела для смерти, она, ну, просто просится уйти за грань! Потому на Земле под раздачу попала, поэтому здесь от одной опасности к другой кочуешь. Знаешь, как я обрадовался, когда тебя, такую, нашел! Настоящий бета-тестер для отредактированного мира. Все огрехи, все узкие места - они твои, ты их не минуешь.

– Но почему?

– Почему твои или почему для смерти созрела?

– Второе.

– А у тебя нет серьезных желаний, нет привязанностей, даже нет настоящих, что держали бы здесь, увлечений. Нечем цепляться за жизнь. Но ты почему-то за нее держишься... из страха, нет?

– Из вредности, Ара, из принципа "не дождетесь"!

– Да. Ну и, чтобы задержаться среди живых, тебе надо всего-то ничего - полюбить кого-то всем сердцем. Но у тебя ничего не выйдет. Посему - держись, Хюльда, борись за свою жизнь, ибо она тебе не даст спокойно сделать ни шага.

Крепость, называемая Гнездом Виверны, построена наполовину на Расколотом Холме, на вторую же половину - внутри него. Его основа, состоящая из известняка и проточенная водой до дырявости швейцарского сыра, сперва была укреплена внедренными в известняк отвердевающимися жидкостями, подозреваю, не под давлением, а с помощью местной маготехнологии, после чего использована в качестве подвалов и подземных жилищ, над которыми надстроили стены, а в центре, где холм раскололся в незапамятные времена, впихнули донжон и возвели его метров на тридцать над верхней точкой возвышенности. Внушительное сооружение, учитывая высоту самого холма, если и не дотягивающую до полусотни метров, то совсем чуть-чуть. Для меня, привычной к виду небоскребов, это впечатляюще, даже немного напоминает гостиницу в Улан-Баторе, но не поразительно, а вот местные считают чудом этого монстра архитектурной мысли.