«В лице тов. Ватутина государство потеряло одного из талантливейших молодых полководцев, выдвинувшихся в ходе Отечественной войны», — говорилось в сообщении ЦК ВКП(б), Совнаркома СССР и Наркомата обороны СССР» [134] .

При подготовке операции и особенно в ходе ее, несмотря на исключительно неблагоприятные условия, маневр артиллерией во всех звеньях оказывал решающее влияние на успешный исход боевых действий наших войск.

В подготовительный период С.С. Варенцов главное внимание уделил созданию такой группировки артиллерии на направлении главного удара, которая бы отвечала требованиям общей обстановки и условиям наступления. При определении группировки преследовалась цель организации непрерывного сопровождения пехоты и танков массированным огнем артиллерии при бое в глубине. С этой целью командующим артиллерией фронта были даны указания о создании артиллерийских групп в полках, дивизиях, корпусах и армиях. При этом С.С. Варенцов запретил включать артиллерийские полки стрелковых дивизий второго эшелона корпуса в какие-либо группы, что в общем-то не было характерным для Сергея Сергеевича. Такое требование могло найти обоснование только в тех случаях, когда имелось достаточное количество артиллерии усиления или когда из-за бездорожья эти артиллерийские полки не могли своевременно возвратиться в свои соединения. По всей видимости, второе обстоятельство было определяющим в принятии такого решения.

В 1-й гвардейской армии, наступавшей на направлении главного удара фронта, минометы подразделений и частей второго и третьего эшелонов полков и дивизий сводились в минометные группы стрелковых полков для ведения борьбы с минометами и подавления опорных пунктов противника. Однако вследствие отсутствия средств артиллерийской инструментальной разведки (АИР) задачу борьбы с минометами противника минометные группы успешно выполнить не смогли. В армии была создана армейская группа прорыва из артиллерийских соединений 8-го артиллерийского корпуса прорыва. В течение артиллерийской подготовки группа осуществляла подавление и уничтожение огневых средств и живой силы во всей тактической глубине обороны. Интересно отметить, что в стрелковых корпусах первого эшелона армии создавались корпусные противотанковые группы, каждая в составе 1–2 истребительно-противотанковых артиллерийских полков. Группы фактически играли роль артиллерийского противотанкового резерва. В целом созданная группировка артиллерии на направлении главного удара фронта обеспечивала централизованное управление артиллерией и самостоятельность корпусов и дивизий с развитием наступления.

Созданная группировка артиллерии в ходе операции себя оправдала. Группировка артиллерии армий, наступавших на направлении главного удара фронта, обеспечила создание артиллерийских плотностей на участках прорыва до 200 орудий на 1 километр фронта. Однако на направлениях вспомогательных ударов фактическая плотность была значительно меньше планируемой. Это объяснялось тем, что из-за неблагоприятных метеорологических условий артиллерия не смогла в намеченный срок завершить перегруппировку. Несмотря на это, командование фронта, стремясь к сокращению паузы между наступательными операциями, решило начать наступление, не ожидая подхода остальной артиллерии.

4 марта в 8 часов утра войска 60-й и 1-й гвардейской армий при содействии 2-й воздушной армии после артиллерийской подготовки перешли в наступление. Артподготовка, к сожалению, не дала ожидаемого результата, так как противник накануне начал отвод своих главных сил, в результате чего они не были уничтожены в главной полосе. Тем не менее наступление началось успешно. Мощь артиллерийского огня обрушилась на арьергарды. Благодаря этому их сопротивление легко было сломлено атакой пехоты и танков, которые быстро преодолели первую линию вражеских укреплений.

Продолжительность артиллерийских подготовок в армиях была 40–55 минут. В 18-й армии от ее проведения отказались. Это объяснялось начавшимся отходом противника в связи с успехами наших войск на других направлениях. Атака на участках прорыва армий поддерживалась последовательными сосредоточениями огня артиллерии на глубину 1–1,5 километра.

Для завершения прорыва тактической глубины обороны в полосе 60-й армии были введены в сражение в первый день операции на участке в 20 километров 3-я гвардейская и 4-я танковая армии. Артиллерийское обеспечение ввода выполнялось в меньшем объеме, чем предусматривалось планом, и свелось к последовательному подавлению огнем артиллерии нескольких противотанковых узлов врага. Такое решение С.С. Варенцова обусловливалось тем, что противник резко ослабил свое сопротивление после прорыва нашей пехотой первых его позиций. Командующий артиллерией фронта дал указания, чтобы в передовых подразделениях находились артиллеристы-корректировщики и управляли огнем из радийных танков.

В ходе преследования особой заботой командиров и начальников всех степеней являлась организация своевременного перемещения артиллерии вслед за передовыми частями и подразделениями пехоты и танков, так как имелись данные о подтягивании противником на рубеж Тернополь — Проскуров крупных танковых сил. На этом рубеже ударная группировка завязала с танками противника встречное сражение.

В разгроме крупной вражеской танковой группировки важную роль играли истребительно-противотанковая артиллерия, пушечные подразделения полковой, дивизионной и корпусной артиллерии, действовавшей в тесном взаимодействии с пехотой и танками. Так, с выходом 60-й армии к Тернополю ее передовым частям не удалось овладеть городом с ходу. 322-я и 336-я стрелковые дивизии (23-й стрелковый корпус) временно закрепились на достигнутом рубеже севернее и северо-восточнее города. Противник начал усиливать свой гарнизон, готовясь к ответным действиям. 11 марта с утра его пехота и танки предприняли контратаки против наших войск. Развернулись ожесточенные бои. Обеспечение боеприпасами осуществлялось в тяжелейших условиях весенней распутицы. Не только транспорт, но и боевая техника могли двигаться только по шоссе. В грязи вязли все, даже тракторы. Поэтому С.С. Варенцов организовывал боевые действия артиллерии фронта с учетом слабого обеспечения боеприпасами. В целях экономии боеприпасов наша артиллерия, в том числе и две бригады 1-й гвардейской артиллерийской дивизии прорыва под командованием генерал-майора артиллерии А.Н. Волчека, вела в основном огонь по вражеским танкам прямой наводкой, нанося им значительные потери.

В последующих боях противник, чтобы уменьшить свои потери в танках, начал практиковать ночные атаки. Для борьбы с его атакующими танками в ночных условиях артиллеристами фронта была выработана соответствующая тактика. После того как наблюдатели определяли направление движения танков, местность освещалась ракетами или другими осветительными средствами. Обычно «ракетчики» располагались на двух рубежах — в 400–800 метрах от огневых позиций батарей. Опытом было установлено, что для поддержания непрерывного освещения местности в течение 15 минут на фронте 300–400 метров расходовалось 150–200 ракет. В этом случае расчеты орудий могли наблюдать танки с дистанции до 1000 м и вести по ним прицельный огонь.

Войска 1-го Украинского фронта, обескровив противника, произвели перегруппировку и 20 марта вновь перешли в наступление, в ходе которого во взаимодействии с войсками 2-го Украинского фронта окружили в районе Проскурова и Каменец — Подольского 21-ю немецкую дивизию.

Утром 21 марта, после короткой артиллерийской подготовки, началось наступление 60-й и 1-й гвардейской армий, а также 1, 4 и 3-й гвардейской танковых армий. 13-я армия в то время продолжала вести напряженные наступательные бои на Бродском направлении, а 18-я и 38-я преследовали винницко-летичевскую вражескую группировку. Таким образом, впервые в этой операции одновременно наступали все армии фронта. В связи с этим командующему артиллерией фронта необходимо было иметь точные данные о положении и состоянии артиллерии РВГК на всех этапах операции, для того чтобы осуществлять маневр артиллерией на те направления, где решалась судьба операции.