Вторая мировая после перевёрнутой лодки

Безвестному герою или героям Великой Отечественной войны посвящается: начальникам Главного Управления Учебных Заведений ВВС РККА с 1941 по 1945 год.

Ваши воспитанники сломали хребет гитлеровскому люфтваффе.

"Имя твоё неизвестно, подвиг твой бессмертен!"

С благодарностью, сын генерал-майора ВВС СССР, выпускника ускоренного выпуска летного училища весны 43 года.

14 июня 1941. Берлин. Кабинет Риббентропа.

— Господин Риббентроп! Радиограмма от Шуленбурга!

— Читайте!

Риббентроп недоумённо уставился на секретаря:

— Это всё?

— Да, господин рейхсминистр!

— Соедините меня с OKW… Генерал-полковник! Из Москвы поступило приглашение для военных атташе всех стран "Оси" на учения авиации Западного Особого Военного Округа. Посол спрашивает меня, как реагировать на это приглашение. Насколько это нам интересно сейчас?

— Честно говоря, господин рейхсминистр, меня это мало интересует! Отказаться от этого можно? Но, если нет, то я не возражаю, чтобы генерал Кёстринг и полковник Кребс по присутствовали на них. Хайль Гитлер!

18 июня 1941. Генерал-губернаторство, "Вольфшанце", Ставка Гитлера.

Генерал-полковник Кейтель у стола рассматривал взаимное расположение войск Вермахта и вскрытые позиции русских войск. Карту, только что, принесли, несколько адъютантов стояли чуть поодаль, готовые немедленно дать разъяснения. Начальник штаба Гальдер где-то задерживался. Неожиданный шум прервал размышления Кейтеля, он недовольно поморщился и посмотрел в сторону источника шума. Гальдер показывал его адъютанту какую-то бумагу. К ним через плечо заглядывали остальные присутствующие.

— Что там, Франц?

— Срочная радиограмма из нашего посольства в Москве от генерала Кёстринга. Русские показали на учениях под Змоленсском новые самолёты, летающие на неизвестном принципе!

— Что??? — сказал Кейтель и протянул руку, показывая, чтобы документ передали ему.

— По докладу Кёстринга, мишени на полигоне были расставлены в виде маршевой колонны полка и опорного пункта полка. Всего 4 самолёта превратили полигон в месиво! Русские свободно давали снимать самолёты в воздухе, но не подпустили к новым самолётам на земле, даже не показали их. Он выслал фотографии, которые им удалось сделать, самолётом, сюда, — закончил Гальдер и передал радиограмму генерал-полковнику.

Перечитав радиограмму, Кейтель закрыл глаза руками.

— Они всё знают и они готовы! — он медленным движением, как бы колеблясь, снял трубку телефона: "Мой фюрер! Из Москвы пришли сведения чрезвычайной важности! Разрешите прибыть для доклада!" – он замолчал, слушая Гитлера. — Яволь, мой фюрер!"

— Он уже знает! Сейчас подойдёт сюда! — он обвёл глазами залу.

Адъютанты разбежались и выстроились вдоль стены, а Гальдер подошёл к столу Кейтеля:

— Надо бы вызвать Канариса… — почти шёпотом сказал он.

— Ты прав, Франц. Он проморгал! — и стал звонить Канарису. Адмирал отсутствовал, т. к. выехал в Ставку.

Защёлкали каблуки адъютантов, оба генерала повернулись к двери и вскинули руки в приветствии. Адольф Гитлер приподнял правое предплечье и махнул ладонью у правого плеча. В левой руке у него была целая пачка телетайпных фотографий.

— За 4 дня до начала наступления увидеть ТАКОЕ!!! Это переходит все границы! Где Канарис? Где были глаза у этого болвана Кёстринга, когда он докладывал мне, что вооружение русских не изменилось. Я не понимаю, что происходит! Это не Вермахт, а стадо каких-то баранов! Где Геринг?

— Мой фюрер! Все оповещены, и с минуту на минуту будут!

Позже всех появился адмирал Канарис, но он привез фотографии с аэродрома и полковника Кребса, их доставившего. Все внимательно рассмотрели привезённые фотографии. Особенно всех поразило фото, снятое, правда издалека, где из-под крыльев неизвестных самолётов вырывается фонтан огня до самой земли. Больше всех волновался Геринг. Его огромное тело ходило ходуном, он постоянно вытирал пот со лба.

— Полковник! Самолётов было много? — спросил он.

— В воздухе одновременно находилось не меньше дивизии. Русские так и представили это, как учения дивизии войск ПВО и расшифровали эту аббревиатуру: "Противовоздушной обороны".

— Как вы считаете, полковник, русские знают о готовящемся ударе? — спросил Кейтель.

— Мне кажется… Нет, я уверен, что они знают, господин генерал-полковник! Это была демонстрация силы, а не случайное действие. Были приглашены все военные атташе, всех стран, участвующих во вторжении. Кроме того, японцы. Русские, как бы, показали нам, что произойдёт с нашими войсками, в случае начала войны. Скорее всего, им известна и дата, т. к. несмотря на богатый стол, нас, в течение получаса, вывезли на аэродром, где обещали показать самолёты, принимавшие участие в манёврах, но показали только старые бомбардировщики, которые мы неоднократно видели в Москве на парадах: ТБ-7. После этого нас всех посадили в самолёты и вывезли в Москву! Нас сопровождали, по аэродрому, комбриг и полковник авиации. Один из них был в шлемофоне, явно после полётов. Второй – нет.