— Это не шутка и не розыгрыш! И я не оговорился! Изучите материалы. — Я подал Мелешину тонкую папку, которую мне вчера отдал Мартынов именно для этого разговора. — А потом… поговорим более конкретно. На этом все!

Чтобы не мешать новичкам, я вышел из кабинета. Воспользуюсь служебным положением и прогуляюсь немного, пока возможность есть такая. Выйдя на улицу, я глубоко вздохнул и, не обращая внимания на ставших привычными сержантов-охранников, пошел по тротуару.

— Стасов!

Повернувшись на оклик, я понял — прогулялся! Из остановившегося рядом ЗИСа на меня смотрел Судоплатов.

— Хорошо, что встретил вас, старший лейтенант. — Он распахнул дверь: — Садитесь, Стасов, прокатимся. Вы ведь никуда не торопитесь?

Отрицательно мотнув головой, я сел на свободное заднее сиденье. Растерявшимся охранникам осталось только провожать взглядом машину, в которой я уезжал неизвестно куда. Видимо, на такой случай у них не было инструкций, а может, просто я не знаю чего-то. Негромко урчал двигатель, молчаливый водитель крутил баранку, а я тихонько паниковал. Господи, ему-то я на кой понадобился?! Этому-то зубру что от меня нужно? Будто не замечая моего смятенного состояния, Судоплатов разговаривал о погоде, песнях, вспоминал веселые истории. Я пытался поддерживать разговор, но не особенно получалось. Как-то незаметно мы выехали за пределы Москвы, свернули в какой-то лесок и остановились у небольшого озерка.

— Давай перекурим, старлей.

Не дожидаясь ответа, Павел Анатольевич вышел из машины и направился к невысокой березке с густой листвой, наклонившейся к озеру. Вздохнув, я направился за ним. Подойдя к березе, Судоплатов похлопал ее по стволу, что-то тихонько прошептав. Снял фуражку, расстегнул верхние пуговицы кителя и уселся прямо на траву.

— Что стоишь? Приглашения ждешь? — Он покосился на меня. — Ну так дождался, садись, не маячь!

Несколько минут мы молча курили, глядя на воду. Черт! Да что он молчит? Покосившись на Судоплатова, я увидел, что он прикрыл глаза. Не покурить же на природе мы приехали?

— Не переживайте, Андрей Алексеевич. Ничего страшного не происходит, — прервал молчание «личный диверсант Сталина». — Мне захотелось поговорить с вами в неформальной обстановке. Надоели эти кабинеты, бумаги, столы. — Павел Анатольевич передернул плечами. — Мне показали протоколы ваших рассказов, которые касались моей судьбы в вашем варианте будущего. Не очень хорошая судьба меня ожидала, не случись вашего попадания к нам. А я из людей, которые помнят добро!

Помолчав, он прикурил новую папиросу и, сделав пару затяжек, продолжил:

— Но я хотел поговорить не об этом. Из бумаг, составленных по вашим рассказам, мы немало почерпнули для нашей работы. О многом мы знали, о некоторых вещах догадывались… Но существует множество вещей, которые могут быть нам полезны, но мы просто не знаем о них! У меня к вам просьба, — покосившись на меня, он усмехнулся. — Именно просьба, старший лейтенант. Составь максимально возможный список прочитанных тобой книг о войнах или хоть как-то связанных с работой спецслужб. То же самое касается и фильмов — художественных и документальных. А по этим спискам поработаешь со специалистами. По этой теме ты уже работал с Ивановым, но мало и не совсем правильно. Ты сам понимаешь, что даже такая, книжно-киношная, информация чрезвычайно важна для нас. И еще…

Замолчав, Павел Анатольевич уставился невидящим взглядом в воду. Просидев так с минуту, он вздохнул и посмотрел на часы:

— М-да. Времени мало. Ладно. Поехали в Управление. Потом поговорим.

Вернувшись к себе, я задумался: зачем Судоплатову я понадобился? Ведь не ради состоявшегося разговора он вывозил меня за город? Но толком подумать мне не дали новички. Не успел я устроиться за своим столом, как три «брата» оказались передо мной.

— Так это все правда, товарищ старший лейтенант? — Глаза парней горели от любопытства. Казалось, что они еле сдерживаются, чтобы не лопнуть от бурлящих в них вопросов. А может, и вправду еле сдерживались.

— Да, товарищи. Правда. И давайте так. Вопросы потом, а сейчас работать! Обращайте внимание на все непонятности в бумагах, на незнакомые слова, предметы, стихи и даже песни и музыку! Лучше перебдить, чем упустить что-то важное. А теперь — в спецчасть, получать свои папки.

Дождавшись, пока любопытная молодежь испарится из кабинета, я тяжело вздохнул. Хорошо им! А тут сиди и гадай — к чему приведет сегодняшняя прогулка? И от основной работы никто не освобождал. Поэтому, еще раз тяжко вздохнув, углубился в изучение бумаг. Кто бы знал, как они меня достали!

Через полчаса появились мои сержанты, прижимающие к себе толстые папки. О! Наконец-то не один я мучиться буду! Но еще через пять минут вся моя радость исчезла. Они по очереди стали подбегать ко мне с первыми же донесениями. Пришлось прочитать им небольшую лекцию на тему «непонятного и неместного». Вроде бы поняли. Но сомнения остались. Пришлось озадачить себя составлением своеобразного словаря, на слова из которого следовало обращать особое внимание. Со словарем я и пропыхтел до самого вечера. А вечером, вместо дороги домой, засел за отчеты по сегодняшнему дню. Сам бы я не вспомнил, но из спецчасти напомнили. Помимо отчета о работе группы пришлось писать и о встрече с Судоплатовым. Бляха муха! Мне же еще и ему список составлять! Когда я все успею-то?! Хоть и не приказ, но делать-то быстро нужно. Ведь реально могут что-то нужное из помойки в моей голове достать! Если долго мучиться, то… Вот и я к полуночи закончил с отчетами и сдал их секретарю Меркулова (его уже не было на месте). Уже выходя на улицу, вспомнил, что забыл убрать последнюю папку в сейф. Ну его на фиг! Лучше вернусь и приберу, а то мир не без добрых людей! Тут простыми дюлями не отделаешься, тут халатностью пахнет! Поэтому, тихонько матерясь себе под нос, я направился назад. Подойдя к дверям кабинета, я замер — из-за закрытой двери слышался какой-то шорох! Опаньки! Неужели кто-то забрался? Ну ни фига себе дела! И это в наркомате? Я вынул из кобуры свой «тэтэшник», дослал патрон в ствол и, резко открыв дверь, ворвался в кабинет, сразу смещаясь влево и слегка пригибаясь. Сквозь окно проникало достаточно света из внутреннего двора, чтобы я четко различал все происходящее. Какая-то маленькая тень с пронзительным писком слетела с моего стола и скрылась в дальний угол, за стоявший в нем большой сейф. Каким-то чудом я сумел удержаться от выстрела. Да твою же мать! Крыса! Чуть до инфаркта не довела! Представляю, что было бы, выстрели я с перепугу! Сначала тревога в наркомате, а потом я стал бы вечным посмешищем! От души проматерившись, я убрал бумаги, закрыл кабинет и, наконец, отправился домой.