— Что значит — «действовать через ее голову»? Ты сказал мне, что я могу менять все, что мне не нравится. Это не значит, что я хочу добавить твоей сестре работы — совсем нет, — у нее, наоборот, стало бы гораздо больше свободного времени.

Он улыбнулся:

— Что Джесс будет делать с этим свободным временем? Я знаю, ты хочешь, чтобы все было прекрасно, но постарайся быть тактичной в том, что касается ее. Джесс, знаешь ли, слишком чувствительна.

— Я бы не сказала.

— Нельзя судить по внешности, Стелла… тебе следовало бы уже знать об этом. Джесс очень много работала…

— Это просто моя точка зрения, Мэтью. Она работала очень много, но когда в этом была необходимость. Я еще поняла бы, если бы ей приходилось экономить, но она же может позволить себе столько помощников, сколько хочет. Факт в том, что Джесс этого не хочет, потому что скупа!

— Если бы тебе пришлось пройти тот путь, который прошли мы, ты тоже не швырялась бы деньгами, — тихо сказал он.

— Но ты же не скупой, Мэтью, а ведь ты тоже работаешь ради денег!

— Женщинам часто бывает гораздо труднее изменить свои привычки.

— Я только хочу помочь. — Стелла едва сдерживалась, стараясь говорить спокойно. — Ты работаешь очень много и тяжело, и твою жизнь следует сделать легче и приятнее.

— Это тот образ жизни, который мне нравится… или почти нравится.

Замечание не осталось неуслышанным, и Стелла приняла вызов:

— Возможно, я не имею права здесь что-нибудь менять. Ведь, по сути дела, я тебе не настоящая жена и…

— Я не это имел в виду! У тебя полное право менять все, что захочешь. Дом следовало бы переделать, и я не вижу причин, почему бы не облегчить Джесс работу. Но позволь мне сказать ей об этом самому.

— Не дай ей увести тебя от этого разговора.

— Не беспокойся. Я могу быть очень упрямым! А теперь подойди ближе. За последние недели мы впервые остались одни.

— Не думала, что ты заметил.

— Ты удивишься, насколько заметил. Я не такой бесчувственный, как ты…

— Нет! — умоляюще воскликнула Стелла. — Можешь ты забыть то, что я сказала той ночью?

— Я очень стараюсь, — тихо ответил он.

Она схватила его руку и прижалась к ней щекой:

— Ох, Мэтью… будь со мной терпеливым.

— Как только могу. Но я люблю тебя так сильно, что иногда мне трудно не… Ну, не будем больше об этом говорить. Давай перейдем к политике. Это безопаснее!

Февраль уступил дорогу марту, но погода не улучшалась, и ледяной холод проникал в дом с порывами ветра, гулявшего по долине, поросшей вереском.

Мэтью ничего не сказал Джесс, и, огорченная, Стелла пришла к выводу, что он побоялся расстроить сестру. А как же она, Стелла? Как налаживать родственные отношения, если он не прилагает никаких усилий к тому, чтобы Стелла почувствовала себя здесь как дома?

Все делалось под диктовку Джесс. Да и кем она была, как не диктатором? Она держалась так, что Стелла ощущала себя незваным гостем. Камин никогда не разжигался днем, горячей воды не было до возвращения Мэтью, а «меню» включало все, что, как Джесс знала, не любила Стелла, более того, остатки еды подавались холодными на следующий день на ленч.

В Лондоне даже при скромном бюджете Стелла питалась разнообразнее: и фрукты, и хорошее мясо никогда не подавали в найтсбриджской квартире так редко, как здесь, в «Грей Уоллс».

Поскольку делать было нечего, время тянулось ужасно. Игра на пианино тоже не могла занять ее полностью, и Стелла слонялась из комнаты в комнату, прикидывая, что бы она переделала еще, если бы могла. По крайней мере, зелень не стоила денег, ведь в распоряжении Стеллы имелся огромный сад, и однажды утром она попросила у Джесс какие-нибудь вазы.

— Зачем они вам?

— Поставить в них букеты.

— Но тратить деньги на покупку зелени в это время года… Какие-нибудь особенные гости?

— Я не покупаю цветов ради того, чтобы произвести впечатление на гостей. А если и потребуется, я думаю, мы воспользуемся тем, что есть в саду.

Джесс хмыкнула:

— Нет никакого смысла загромождать дом грязными листьями.

— Я все-таки хотела бы найти вазы. Если вы мне скажете, где их можно взять…