Третьего Элли узнала по оранжевым волосам.

Чэмп!

— Господи! — Элли подбежала к нему. Джефф лежал на спине, согнув ногу в колене. Левый бок был испачкан кровью, лицо побелело, глаза стекленели. — Боже мой, Чэмп… — Она склонилась над ним.

Парень из секьюрити орал в рацию, требуя прислать «скорую». Элли заглянула Джеффу в глаза.

— Держись. Все будет в порядке. — Она приложила руку к щеке. Потная и холодная. К глазам подступили слезы.

— Скандал будет еще тот, — прошептал Джефф, выжимая улыбку. — Как только выяснят, что я переоделся официантом…

Элли попыталась ободрить его улыбкой и погладила по руке. Провела взглядом по залу.

— Он побежал за ним, — прохрипел Джефф, показывая взглядом в сторону кухни. — У него пистолет того парня…

— Черт…

— А что еще ему оставалось? — Новозеландец облизнул губы.

— Дело не в этом. — Элли покачала головой. Проверила оружие и еще раз пожала Джеффу руку. — Просто я видела, как Нед обращается с пистолетом.

Я метнулся в дверь кухни. Перепуганные повара и посудомойки, заслышав выстрелы, прижались к стенам и смотрели на меня со страхом, не зная, кто кого преследует.

— Здесь был мужчина во фраке. Куда он ушел? — спросил я у черного парня в высоком поварском колпаке.

— Туда. — Бедняге потребовалось несколько секунд, чтобы сформулировать ответ. — Он ушел через заднюю дверь. Она выходит в фойе, а там лестница наверх.

Комната 601, вспомнил я.

Попытаться стоило. На лестнице мне встретились два парнишки.

— Видели мужчину во фраке?

Оба показали вверх:

— Он побежал туда! У него пистолет!

Миновав шесть пролетов, я толкнул тяжелую дверь и выскочил в застеленный красной дорожкой коридор. Прислушался. Ничего. Комната 601 располагалась на левой стороне, ближе к лифту. Я бросился туда.

И, свернув за угол, увидел Стрэттона. Миллионер стоял в конце коридора, пытаясь открыть замок пластиковым ключом. Что за дверью, я не знал. Может быть, помощь.

— Стрэттон! — крикнул я, поднимая пистолет.

Он обернулся и посмотрел на меня. От привычного самообладания не осталось и следа — передо мной был отчаявшийся, подгоняемый паникой зверь. Стрэттон вскинул руку и выстрелил. Пули с визгом впились в стену у меня над головой. Я не спешил спускать курок — Стрэттон был нужен мне живым.

Увидев, что я вооружен, миллионер метнулся в другой коридор. Я побежал за ним.

Он дергал одну дверь за другой. Ни одна не поддавалась, все были заперты.

Оставался балкон, но он вел в никуда.

И все же одна дверь открылась, и Стрэттон исчез за ней.

Странная мысль пришла мне в голову, когда я, следуя за Деннисом Стрэттоном, поднимался по темной бетонной лестнице.

Давным-давно. В Броктоне. Я боролся с Дейвом.

Мне было лет пятнадцать, ему около десяти. Дело происходило в Баркли-парке, неподалеку от нашего дома. Я обхаживал местную красотку, Роксанну Петрочелли, а Дейв с одним своим приятелем-полудурком скакал поблизости, звуками и жестами подражая шимпанзе. В конце концов терпение мое истощилось. После долгой погони я догнал его за спортзалом, повалил на землю и задал хорошую трепку. Заломив руку за спину, я тыкал братишку носом в землю, повторяя: «Скажи — сдаюсь. Скажи — сдаюсь». Чертов упрямец никак не желал признавать поражение, и я давил все сильнее и сильнее. Он краснел, пыхтел, но не сдавался. Не знаю, чем бы кончилось дело, может, я убил бы его или сломал ему руку, но в последний момент он все же крикнул: «Сдаюсь!», и я отпустил его.

Секунду-другую он сидел, отдуваясь, приходя в себя и потирая запястье, потом вдруг бросился на меня и опрокинул на спину. Сидя верхом на мне, Дейв ухмыльнулся: «Знаешь, что я думаю? Что ты тупой ублюдок».

Не знаю, почему из памяти всплыл именно этот эпизод, а не какой-то другой. Причем он ведь не имел никакого отношения к Стрэттону. Странные связи возникают в мозгу, когда человек чувствует опасность.

Ступеньки уходили выше и выше. В лестничном колодце было сумрачно, но снаружи огромные башни «Брейкерс» рассекали ночь потоками яркого света. Стрэттона я не видел, но знал — он где-то здесь.

В ушах далеким эхом барабанного боя стучали слова: «Знаешь, что я думаю? Что ты тупой ублюдок».

Я толкнул тяжелую металлическую дверь и шагнул на бетонный настил крыши отеля. Вид отсюда открывался почти сюрреалистический. Внизу, насколько хватало взгляда, лежал Палм-Бич. «Билтмор», Флаглер-бридж, жилые комплексы Уэст-Палм — все светилось огнями.

Я огляделся. Где же, черт возьми, Стрэттон? Брезентовые навесы, спутниковые тарелки, сооружения неопределенного предназначения выступали из сумрака сгустками тьмы. По спине пробежал холодок — я вдруг почувствовал себя под прицелом.