— Михал Потапыч — тезка мой, а я, ребята, у вас нынче как-никак именинник…

Да, шутки шутками, но результаты магнитных наблюдений Острекина оказались поистине сенсационными. Они как будто подтверждали вероятность гипотезы, высказанной видным нашим геофизиком профессором Б. П. Вейнбергом после дрейфа «Седова», о существовании в северном полушарии Второго магнитного полюса.

Острекин принимал поздравления от спутников и на обратном пути к Большой земле. На борт Н-169, еще находившегося в полете, поступила из Ленинграда радиограмма Вейнберга:

Ожидали экспедицию Черевичного все — и полярные авиаторы, и ученые на Большой земле. И не только они. За сообщениями, шедшими из трех дрейфующих лагерей, следила по газетам вся страна.

Добавим к чести «снайпера эфира» Александра Андреевича Макарова: он обеспечил такую радиосвязь с борта Н-169. что Черевичный мог со льдин вести прямой телефонный разговор с Главсевморпутем в Москве, а также слушать в широком вещании репортажи из собственной московской квартиры.

Не оставался в стороне и автор этих строк, один из многих болельщиков экспедиции. Вместе с товарищами — репортерами и звукооператорами Всесоюзного радио записывали мы на пленку голоса супруги И. И. Черевичного Антонины Дмитриевны и его ребят — школьника Вити, совсем еще маленькой четырехлетней Риты.

Так мне обидно нынче, что не сохранились те пленки в архивах Радиокомитета, что не могу я текстуально воспроизвести их на этих страницах, когда, сверяясь с документами, восстанавливаю год за годом хронологию жизни и трудов Ивана Ивановича. Ведь помогает мне в этом вся семья покойного: вдова Антонина Дмитриевна, сын Виктор Иванович — бывалый полярный радист, дочь Маргарита Ивановна, сама ставшая матерью семейства, и самый младший — «Иван Иванович номер два», появившийся на свет уже после войны.

День нынешний и день минувший…

Воздушная экспедиция на Полюс недоступности, переставший быть недоступным, была завершена в середине мая 1941 года. В теплый полдень выходили из самолета на московскую землю Иван Иванович и его спутники. Отвечая на шумные приветствия и поздравления, Черевичный говорил:

— Пока, друзья, нами сделаны только первые шаги к познанию Центральной Арктики. Мы проникли лишь на окраину огромного белого пятна. Чтобы стереть это пятно с карт, понадобится еще не одна экспедиция куда крупнее нашей.

Черевичный не мог знать, что пройдет целых семь лет, прежде чем появится возможность продолжить начатые исследования. И конечно, не мог он себе представить, что вскоре, в июне 41-го, застанет его в Арктике на очередной ледовой разведке весть о начале Отечественной войны.

Вскоре после выхода в свет мемуаров Арсения Григорьевича Головко, всю войну командовавшего Северным флотом, мы с Иваном Ивановичем разговорились об этой книге, вспомнили кое-что.

— Умел человек и воевать, и думать. И людей ценил по справедливости, — сказал Черевичный об авторе. — Кое-что нам с тобой тут особенно близко. А ну, повтори-ка даты…

Я повторил. Никогда не забуду конец августа 1942 года на борту эсминца «Гремящий». Возвращались мы от арктических островов, отконвоировав туда транспорты с вооружением и десантными частями. Зашел в кают-компанию перед ужином командир — капитан третьего ранга Антон Иосифович Турин. Спрятав в нагрудный карман только что полученную радиограмму из главной базы флота, он сказал:

— Такие у нас дела, товарищи североморцы: в Карском море — рейдер противника! По всем данным — тяжелый крейсер, или карманный линкор, как немцы его называют. «Гремящему», как и всем нашим кораблям, штаб приказываем срочно возвращаться в базы. Ясно?

Куда уж ясней! Встреча в открытом море с плавучей быстроходной крепостью — именно такими были рейдеры, совмещавшие скорость крейсеров с артиллерийским вооружением линкоров, — для эсминца ничего хорошего не предвещала.

На следующий день по возвращении «Гремящего» в Кольский залив стали известны и некоторые подробности вражеского набега. Карманный линкор «Адмирал Шеер» потопил близ острова Белуха, на северо-востоке Карского моря, небольшой ледокольный пароход «Сибиряков» (тот самый, что десять лет назад впервые прошел Северный морской путь в одну навигацию) и затем обстрелял порт Диксон — главную базу нашего транспортного судоходства в западном секторе Арктики.

Описание и анализ этой операции, задуманной гитлеровскими штабами под кодовым наименованием «Вундерланд» (страна чудес), стали нам известны много лет спустя из книги А. Г. Головко «Вместе с флотом». Сравнивая гибель сибиряковцев, не спустивших флаг перед врагом и спасших ценой своих жизней большой караван судов, с подвигом легендарного «Варяга», а также высоко оценивая оборону Диксона, адмирал писал: