А тут, с Лилиным молчаливым уходом, Валера пришёл к другому выводу: все сейчас смотрят на Арину и восхищаются. Она потенциально может быть женщиной каждого и не становится ничьей. Но как только выберет одного, то наверняка начнёт бояться, что в любой момент он от неё отвернётся и устремит свой взор на такую же прекрасную, общую и ничью. А ей что придётся? Страдать? Арина не потерпит конкуренции, а тогда поляжет огромное количество народу – и конкурентка, и виноватый мужчина, и их пособники. Балованцева за мир. Поэтому одна.

Валера активизировал в телефоне Аринин ватно-гудроновый портрет. Как ТАКАЯ женщина может надоесть? Разве Ариной можно тяготиться, как Лилей? А ведь всеми можно...

Молодая мать Арина не торопится замуж. Умная.

А Лиля... Пусть Лиля найдёт себе жениха хорошего.

Валера подвёл итог.

Итак.

Сожаления не было. Стационарной женщины тоже. Не было и женщины мечты, и перспективы её нахождения.

Страдать по этому поводу Валере оказалось лениво. Он подошёл к окну и стал смотреть на улицу. Дождь. На тёмные зелёные листья и рыжую землю разрытого двора лил дождь. Нудный, неинтересный, депрессивный. Что за лето?..

И всё-таки Арине одиноко. Не уходил из Валериной памяти её вопрос о том, может ли быть ему страшно дома одному. Она боится одиночества? Или (женщины любят намёки) таким образом она давала понять, что место рядом с ней свободно?! А он сразу не догадался, тормоз, сказал «Спокойной ночи» и устроился на диване в соседней с её спальней комнате... А надо было...

Или не надо было?

Что она имела в виду?

Что?

Опять же – как спросить?..

Да и чего спрашивать – времени-то сколько прошло, даже теперь вспоминать нечего...

И всё же Валера криво улыбнулся дождю. Криво – потому что, ещё немного стыдясь, отметил: без Лили стало даже лучше. Но ведь улыбнулся – потому что ощущение вины, постоянное, давящее, непреодолимое, ослабло.

А дождю за окном было всё равно. Он шёл сегодня точно так же, как шёл каждый день в этот месяц.

И он продолжался, этот дождь, – интенсивно-проливной, безостановочный.

Вода заливала город. Жизни от неё никакой не было.

Арина Балованцева вполне могла бы нанять бригаду людей, которые сутки напролёт в три смены держали бы голыми руками тент над её заведением. Но почему-то подобных рабочих мест она не создавала.

Зато на территории «Разноцветных педалей» – в углу, который не пользовался популярностью посетителей – соорудили несколько широких навесов с подогревом и обильным кормом. Арина боролась за здоровье своих любимых крашеных воробьёв. Да и всех, кто туда прилетит. И ведь прилетали же – подряд, так и быть. Сидели птицы, обсыхали, кормились, тусовались.

С людьми тоже надо было что-то делать. Посетителей в залах автоматов-симуляторов, на концертах и дискотеках не уменьшалось, персонал работал в изматывающем режиме. А потому ему тоже требовался праздник. Нужно было веселье, чтобы жгли так уж жгли.

Арина и её бригада задумались.

И вот...

На табло электронного календаря, расположенного не во внешнем, а в служебном помещении, появилось объявление, что в ночь накануне праздника Ивана Купалы в клубе будет проходить закрытая вечеринка для работников и друзей клуба. Тема – русский народный фольклор. В смысле сказки – для непонятливых. Симуляторы в этот вечер выключены, вход для праздной публики закрыт, бар тоже, поскольку бесплатный – то есть предприятие работает себе в убыток на благо сотрудников. А потому – веселитесь как следует, черти. Жёсткий дресс-код и фейс-контроль. Если облик не будет соответствовать вкусу беспощадной Арины – до свидания. Иди гуляй под дождь, засранец.

Всё это Валера прочитал на табло календаря. Подумал – Арина мощно исправляет ошибки. С огнём и треском провалив русский народный праздник Масленицу, решила отыграться Иваном Купалой. Посмеялся – там можно было оставлять комментарии. Кто хочет, посылает их со своего компьютера, кто хочет, прямо здесь на клавиатуре набирает. Прочитал их. В такой же шутливо-злобной форме, в какой было составлено приглашение, люди интересовались, например, что будет за то, если придёшь в костюме героя кельтского, например, эпоса. Публичное снимание штанов и русский народный надёр задницы крапивой – отвечала Арина. Если кому-то кажется это неконцептуальным или негуманным, любителям иноземных сказок будет предложен как альтернативный другой вариант: при всём честном народе выйти на сцену клуба и показать заранее приготовленный номер. Непременно сопровождаемый музыкой, пением или танцами. В конце же номера, это тоже непременно, – неожиданный спецэффект. Одним словом, вперёд, старайтесь, обезьяны!

На табло электронного календаря можно было найти телефоны мастеров, которые принимали заказы на изготовление костюмов, координаты музыкантов и прочих артистов-циркачей, готовых за отдельную плату организовать тебе любой трюк, спецэффект, подпеть и подыграть.

Вот ведь женщина-праздник! – усмехнулся Валера, бродя за Ариной, к которой то и дело подходили сотрудники и интересовались, как и что им лучше для вечеринки сделать.

Праздник был объявлен за неделю, Валере очень хотелось разъяснений – ведь ему, естественно, тоже придётся рядиться. Хоть его по-любому пустят, потому что все придут веселиться, а он работать, но всем наряды – это значит всем. Так Арина ему сказала. И больше он ничего спросить не успел. Как-то сначала времени не было, а потом в ежедневной суете Валера забыл. Простудился Серёжа, по этому поводу подорвались Аринины родственники, всех их нужно было разводить – дабы не толпились сразу все на территории квартиры, что и легло на Валерины плечи.