"Добро пожаловать в мир, — сказал я Петунии. — Вот так каждое утро встает солнце. Я покажу тебе это десятки тысяч раз".

Она открыла глаза и издала странный звук, который, как я понял, говорил о ее заинтересованности. Ей было пора есть, и тут моя помощь не требовалась.

Нужно было быстрее придумать настоящее имя для Петунии. Как Дайен любила шутить и говорила всем, кто готов был ей поверить, что я не буду принимать участие в решении, как назвать нашу дочку.

Она говорила мне: "Ты думаешь, я захочу назвать ее Кваоар?"

Мы пытались придумать имя заранее. Каждый из нас даже составил список имен. Дайен перечеркнула все имена в моем списке, а я – все имена в ее списке. На следующий день после рождения Петунии мы все еще не могли выбрать ей имя. Для того чтобы выписать справки, медсестрам нужно было знать имя. Схитрив, Дайен выбрала имя из своего списка. И почему-то имя показалось мне новым и неизбитым. На арабском оно означало "ночь". Я не знал никого с таким именем. Так Петуния стала Лайлой. И я не могу представить мой мир без Лайлы.

Я плохо помню первые недели после ее рождения. Как и большинство молодых родителей, я спал не более чем два или три часа в сутки. Как сильно я уставал? Однажды утром я затеял стирку и положил белье в стиральную машину, зачерпнул порошок специальным мерным стаканчиком и засыпал его в специальный отсек. Средство переполнило отсек и стало высыпаться за края. Такого еще никогда не случалось. Еще никогда я не перебарщивал с порошком. Еще я плохо соображал. Я просто смотрел, как порошок пересыпается. Я посмотрел на предмет, который держал в руках. Оказывается, это был не маленький мерный стаканчик, а большой пластиковый стакан. Каким образом в порошке оказался этот стакан? Я прочитал надпись на обратной стороне упаковки и туг понял, что это вовсе не моющее средство, а наполнитель для кошачьих туалетов. Я только что загрузил белье в стиральную машину, засыпав наполнитель для кошачьих туалетов. Я стал размышлять, что было бы, если бы я запустил ее вместе с этим наполнителем… Все превратилось бы в один огромный ком! Следующие тридцать минут я отчаянно пытался вычистить наполнитель из стиральной машины. Я решил, что нужно еще поспать, постирать можно и позже.

Лайла не просто спала, ела и плакала, что и так восхищало меня больше всего в целой вселенной. Мне было интересно: почему она плакала? Когда она спала? Почему в один день она ела много, а на следующий – вдвое меньше? Менялась ли она со временем? В конце концов я поступил так, как поступил бы любой одержимый человек, будь он на моем месте: я стал вести что-то вроде дневника: записывал дату, составлял графики, вычислял взаимосвязь всего происходящего. Поначалу я записывал все это на ненужных листках бумаги, рисовал графики, схемы, однако вскоре я стал более организованным. Я написал специальную компьютерную программу, чтобы рисовать красивые цветные графики, черным цветом показывающие время, когда Дайен кормила Лайлу, голубым – время, когда я кормил ее (к вашему сведению, я кормил ее сцеженным молоком). Время, когда Лайла капризничала, я обозначил ядовито-красным цветом, время, когда она была веселой, — зеленым. Я произвел расчет времени сна, питания, плача, я высчитывал, сколько она спала и сколько ела.

Потом я сделал так, как сделал бы каждый помешанный на своем ребенке родитель: я выложил всю эту информацию в Интернет ( www.lilahbrown.com). Все это находится там и сейчас и будет находиться по крайней мере до тех пор, пока Лайла не подрастет, не найдет все эти данные и не заставит меня удалить их. Каждый день я записывал свои мысли по поводу того, как она спит и ест. Лайла стала объектом для интернационального наблюдения со стороны тех людей, которым по разным причинам было интересно, как какая-то малютка спит, ест и что об этом думает ее отец. Если я по какой-либо причине не выкладывал новую информацию за день, я обязательно слышал об этом от фанатов моей Лайлы.

С тех пор я получаю случайные комментарии от будущих родителей или от тех пар, которые совсем недавно стали родителями. Все они случайно натыкались на страницу Лайлы. Моим любимым был присланный от впервые ставшего папой мужчины из Англии, который сообщил мне, что график сна и питания Лайлы висел у него дома на холодильнике в течение первых шести месяцев жизни его дочери. Как он пояснил, для него это было жизненно необходимо, чтобы не сойти с ума в первые несколько бессонных недель. Каждый раз, когда он смотрел на этот график, он понимал, что совсем скоро его малышка не будет просыпаться ночью каждые два часа. Второе любимое сообщение было от одного моего друга, в котором он написал, что чтение дневника Лайлы было самым ужасным деянием, которое он когда-либо совершил. Его дочурка была намного спокойнее моей малышки, поэтому бедняга стал беспокоиться без причины. Однако у него не было ни графиков, ни статистических данных в доказательство своих слов, поэтому я, естественно, ему не поверил.

Теперь, когда я возвращаюсь домой и читаю присланные сообщения, комментирующие информацию о сне и питании, которую я выкладывал в Интернет начиная с июля и до марта, когда я уже совершенно выдохся, я могу буквально окунуться в те дни. Тем не менее в большинстве случаев, когда я смотрю на записи первых месяцев со дня рождения Лайлы, я думаю: неужели это правда? Неужели Дайен и я вставали три или четыре раза за ночь несколько недель подряд, чтобы покормить ее? Неужели каждый раз на это уходило целых сорок пять минут? Двенадцать раз за день? Как у нас оставалось время на что-то еще? Я думаю, что ответ прост: у нас его и не было.

Я думал, что, составляя все эти графики и схемы, я смогу лучше понимать то, что происходило с нами. Само собой с пониманием приходил контроль над ситуацией. Если и было что-то, что я хотел понять и над чем хотел обрести контроль, так это сон Лайлы. Если посмотреть на схему, отражающую режим ее сна в первые шесть месяцев, можно сразу понять, что мое понимание было минимальным, а контроль был равен нулю. Тем не менее мои мелкие неудачи не могли остановить дальнейшее составление графиков, комментарии, вычисления, прогнозирование и бесконечные ошибки. Лучше и придумать было нельзя.