Б-ии-п! Б-и-и-ип! Б-и-и-и-п…

Фергус открыл глаза. Семь часов. Он протянул руку и нажал на кнопку будильника. Звон прекратился.

— Еще полминуты, — пробормотал он. — Всего полминуты.

Три ночи напряженного ожидания не прошли даром — проснулся он не через полминуты, а через полчаса.

Сбросив с себя одеяло и потянувшись, он окинул сонным взором комнату. На подоконнике у него над головой притулился механический ящик с бессильно повисшим крылом.

Фергус вынул из кармана пижамы письмо, перечитал его и нахмурился. Давно пропавший дядя Тео? Мама ни разу не упоминала ни о каком дяде Тео.

Что значит: Тебе грозит серьезная опасность? Какая опасность? От чего? Никаких признаков опасности он не замечал.

Высылаю помощь.

Это Фергусу совсем уж не поправилось. Какую помощь? И что скажет мама?

Он снова взглянул на часы. Семь тридцать пять. Мама давно уже трудится в булочной. Надо поторапливаться — иначе он опоздает в школу, а капитан Крюк терпеть не может мальчиков и девочек, которые опаздывают на уроки.

Фергусу вовсе не хотелось целый день проторчать на мачте, размахивая сигнальными флажками. Ну уж нет! С пего хватит! Правда, в прошлый раз они с Боливией ухитрились неплохо провести там время.

Фергус вскочил, схватил «Практическую спелеологию для начинающих», сунул в ранец и помчался вниз. В кухне он мигом проглотил круассан, который мама оставила ему на завтрак, взял из холодильника коробку с ланчем, почистил в ванной зубы, закинул ранец за спину и выбежал из квартиры, захлопнув за собой дверь.

Семь сорок три. Фергус сломя голову мчался вниз по лестнице, вихрем пролетая площадки на этажах. Если бы мисс Джемайма Гамм вышла из своей квартиры раньше, он бы попросту сбил ее с ног. Теперь же взвихренная им струя воздуха наподобие той, что с бешеной скоростью выбивается из-под винта аэроплана перед взлетом, увлекла мисс Джемайму и протащила ее на несколько ступенек вниз вместе с огромной клеткой на колесиках от детской коляски, в которой отчаянно трепыхались ее канарейки.

— Ах, Фергус, — защебетала мисс Джемайма таким тоненьким голоском, словно сама принадлежала к столь любимому ею семейству пернатых, — пожалуйста, поблагодари свою милую мамочку за тмин… ах… она так любезна… ах… ах… — Зрачки мисс Гамм прыгали вверх и вниз за стеклами очков в стальной оправе. — Ты не видел кота Бигсби-Клаттербаков? Эту гнусную тварь?

— Нет, мисс Гамм, — донесся уже с самого низа голос Фергуса.

Он добрался до вестибюля и по холодным мраморным плиткам помчался к выходу. Мадам Лавиния и Артуро Сквиджи вынимали из своих ящиков почту. Фергус попытался протиснуться между ними.

— Доброе утро, мадам Лавиния, доброе утро, мистер Сквиджи, — проговорил он.

Мадам Лавиния обернулась. На шее у нее а вякнул и бусины длинного янтарного ожерелья, а на голове заколыхался огромный сноп рыжих завитков, утыканных золотыми шпильками.

— Ах, это ты, Фергус? Мой маленький маэстро. — Смех мадам Лавинии дребезжал, как расстроенный рояль. — Куда ты так торопишься?

— Небось опаздываешь в школу, старина? — Мистер Сквиджи поднял голову. На макушке у него блестела накладка из черных волос. Помахивая извлеченным из ящика конвертом, благоухающим сиренью, он продолжал: — Ах, дорогая мадам Лавиния. Где наша молодость? Впрочем, вам, любовь моя, никто никогда больше двадцати одного не дает. — Артуро склонился в театральном поклоне и поцеловал руку мадам Лавинии.

— О мистер Сквиджи! Вы так любезны! — засмеялась мадам Лавиния под мелодичный перестук янтарных бусин. — Даже слишком любезны!

Фергюсу все же удалось проскочить мимо них.

— Удачного дня! — тонкой трелью залилась мадам Лавиния.

— Семь футов под килем, старина! — крикнул ему вслед Артуро Сквиджи.

— Спасибо, — отозвался Фергус.

Фергус наконец добрался до двери, отворил ее и выскочил на улицу. Семь часов пятьдесят одна минута. Он вышел из дому на шесть минут позже обычного и потому должен мчаться во весь опор.

Пробегая мимо булочной Байдербекера, Фергус, как всегда, приостановился помахать через окно маме.

Миссис Крейн работала уже с пяти часов утра. Фергус знал, что у нее вошло в привычку взглянуть на него перед уходом в школу — пусть даже сквозь стекло витрины. Миссис Крейн подняла голову. При виде Фергуса на ее утомленном лице засияла улыбка. Она жестом показала на его ранец и произнесла слова «ланч» и «коробка», и хотя сквозь стекло ничего не было слышно, Фергус поднял большой палец, показывая, что все понял и что коробку он не забыл.