— Сюда! — радостно воскликнула она, подзывая товарищей. — Это здесь!

Стоб и Плут присоединились к ней в тот момент, когда она протягивала талон замызганной шрайке с унылой физиономией, которая застыла у ограды опершись о столб.

— Вам туда! — махнула та когтем.

В углу, под навесом, стояла крохотная разбитая колымага с впряжённым в неё худосочным, облезлым живопыром.

— Но это не наша повозка! — попыталась возразить Магда. — Наша была четырехместная, с ежеобразом…

— Хотите — берите, хотите — нет, — глумливо усмехнулась шрайка. Она зевнула и принялась изучать свои когти.

— Конечно, они её берут, мадам, — и тысяча благодарностей! — послышался чей-то писклявый голосок. Небольшого роста шрайк-самец, одетый в какую-то рвань, подошёл к Магде и взял её под руку.

— Но… — пробормотала Магда.

— Никаких «но», деточка, — пропищал шрайк. — У нас тут и без вас забот полон рот, так что нечего отнимать драгоценное время у нашей добрейшей начальницы.

Он низко поклонился охраннице и утащил Магду в сторону. Стоб и Плут последовали за ним.

— А в чём, собственно говоря, дело? — спросил Стоб, хватая худосочное существо за жидкое крылышко и освобождая Магду от вцепившихся в неё коготков.

Шрайк раболепно склонился перед юными путешественниками.

— Миллион извинений, — прошептал он. — Но здесь нельзя разговаривать, это слишком опасно. Идите за мной.

И прежде чем смешаться с толпой, он пошарил за пазухой и из складок рваной, засаленной рубахи вытащил подвеску с зубом дуба-кровососа.

— Подождите нас! — крикнул ему вслед Стоб. — И вы двое, идите скорей! Вы же слышали, что сказал шрайк!

Магда обменялась с Плутом ироничным взглядом и поспешила вслед за Стобом, расталкивавшим локтями толпу, чтобы не упустить из виду крохотную фигурку в лохмотьях.

Им удалось догнать шрайка у лотков, где торговали душегубцы. Там покупателям предлагалось вое, что угодно: от искусных резных амулетов, нагрудных пластин и кожаных перчаток для фехтования до огромных туш ежеобра зов, тильдеров и лесосвинов, подвешенных на крюках. И перед всем этим великолепием стоял Стоб, с недоумением почёсывая затылок и оглядываясь по сторонам.

— Он только что был здесь и куда-то исчез, — сердито буркнул он. — Эй, ты! — грубо обратился он к коренастому душегубцу с огненно-рыжими волосами, который выкладывал на прилавок ломти копчёной ветчины из тильдятины. — Ты, случайно, шрайка не видел? Такой грязный, тощий оборванец.

Душегубец повернулся спиной к Стобу и с тревогой огляделся по сторонам.

— Ты слышал, что я сказал? — Голос Стоба дрожал от гнева.

— Я прекрасно вас слышу, — тихо отвечал душегубец, не поворачиваясь к юноше. — Геккль тут, за шторкой. И помните, что внешность бывает обманчива.

Грубо отпихнув душегубца, Стоб бросился вперёд, рванул занавес, закрывающий заднюю часть лавочки, и обнаружил за ним небольшое помещение, скрытое от посторонних глаз.

— Спасибо, — прошептал Плут, проходя мимо душегубца.

— На здоровье, — послышался сердитый ответ. Внутри, перед очагом, в котором полыхали поленья из летучего дерева, на шкуре тильдера сидел крохотный шрайк. Когда полог, завешивающий каморку, снова опустился, пламя от горящих поленьев окрасило комнатёнку мягким пурпурным заревом.

— Присаживайтесь, прошу вас, мои дорогие отважные друзья, — сказал шрайк. — Нам нужно поторопиться, потому что каждая минута, которую вы проводите здесь, в Восточном Посаде, может оказаться для вас последней.

— А мне это место показалось уютным и симпатичным, — возразил Стоб, поднимая руку, чтобы погладить стенной коврик из шкуры ежеобраза. Наконец он дотянулся до коврика, и мех внезапно ощетинился, больно уколов иголками пальцы Стоба.

— Уй-уй-уй! — взвыл Стоб от неожиданности.

— Не будьте наивны, — сказал шрайк, — отряды щраек ходят но городу день и ночь, они постоянно прочёсывают нижние уровни в поисках контрабанды или. — он замялся, — или шпионов.

Плут судорожно сглотнул слюну. Неужели эти птицеподобные жуткие существа считают их шпионами? Он с ужасом вспомнил клетки на дороге через Топь, и внезапно ноги у него подкосились.

— Так вы — тот самый проводник, который должен ждать нас здесь? — спросила Магда.