Борисов Сергей Юрьевич
Шрифт:
Не помню, как оказалась в больнице, меня пустили к нему в палату. Я вошла и не узнала его. Он лежал бледный, как полотно, и на волосах седина. Я подошла к нему:
«Олег, ты слышишь меня?»
Веки его дрогнули, он тяжело поднял их:
«Алёнка, родная моя», — прошептал он пересохшими губами. Я не могла удержаться и заплакала. — Не надо плакать, глупенькая. Вот ведь как всё получилось. Я знаю, что мне осталось жить считанные минуты и поэтому хочу быть только с тобой».
«Что ты говоришь? Перестань сейчас же, ты не умрёшь, ведь я люблю тебя».
«Правда?» — прошептал он.
«Да, ты не умрёшь, потому что я больше всех люблю тебя. Больше всех! Как я буду жить без тебя?!»
«Спасибо! Я хочу этого, понимаешь, — он начал задыхаться. — Алёнка!»
«Что, Олег?» — бросилась я к нему.
«Вот, возьми, — и протянул мне записку, — прочти её, когда меня будут хоронить, на могиле».
Холод пробежал у меня по коже.
«Олег, не говори так, — крикнула я, — ты поступаешь со мной очень жестоко. Ты будешь жить!»
Глубоко дыша, он прошептал последний раз:
«Поцелуй меня».
Я наклонилась и поцеловала его. Что-то похожее на улыбку промелькнуло на его лице. Он потерял сознание.
«Кто же тебя так? За что? Надо же быть таким жестоким! Как?» — я взглянула на него.
Лицо его покрылось синими пятнами, Он умирал. Я больше не могла выдержать и выбежала из палаты.
«Он умирает, понимаете, умирает!»
Только сейчас это дошло до моего сознания, круги пошли у меня перед глазами. Очнулась я в кабинете врача от крика, который был слышен во всей больнице. Это кричала мать Олега:
«Олежек!»
«Значит, всё кончено», — прошептала я.
Хоронили его через 3 дня. Все дни я ходила, как пьяная. В день похорон я пошла в магазин и купила белых свадебных цветов. Это был последний мой подарок для него. Я подошла к гробу и положила цветы. Когда на кладбище стали закапывать гроб, я закричала:
«Что вы делаете? Он ведь сейчас встанет».
Тут я встретилась со взглядом его матери. Она стояла, как сумасшедшая, и вдруг бросилась к гробу и закричала:
«Олег, сыночек мой! — она потянулась руками к нему, как будто хотела его поднять. — Сынок мой! За что? Ведь ты же не делал никому плохого».
К ней подошёл какой-то мужчина. В нём я узнала отца Олега, но как он постарел за эти дни! Он стоял пригвождённый горем, и слёзы текли по его щекам. Мать Олега увели. Она кричала, и от этого крика разрывалось сердце. Гроб стали опускать, и скоро над его могилой образовался холмик Постепенно все ушли. Осталась лишь я одна. Я припала щекой к земле и тут вспомнила о записке. Я раскрыла её и начала читать:
«Дорогая моя Алёнка!
Ты знаешь, я люблю тебя, ты мой аленький цветочек, который можно видеть только раз в жизни. Ты моя жизнь. Я знаю, тебе будет нелегко без меня, так как ты меня любила. Я умер, но я помню тебя. Я даже не знаю, от чьих рук я погиб, но запомни — я люблю, люблю, люблю, очень люблю тебя!»
Я молча стояла, еле сдерживая слёзы.
Вот теперь ты всё знаешь, — сказала она. — Я теперь часто вспоминаю: «Любить — значит быть второй половиной друга, неотделимой половиной». Даже рассказ тот про лебедей, я считала его глупостью. Какая все это правда. Вот сегодня выпускной вечер, а его со мной нет.
Вдруг она подняла глаза:
— Прости меня, Олег. Я помню тебя!
Она бросилась на улицу. Я побежал за ней, но было уже поздно. Она лежала, как, убитая птица. Алёнка была мертва.
Я ещё не понимал всей тяжести случившегося. Я взглянул на неё и увидел записку и ту фразу, которая была отчётливо видна: «Помни обо мне».
Рассказ получен от С. Зиминой, г. Рига (Латвия), 1988 г.
2c. Помни меня
[ПЕРЕВОД С ЛАТЫШСКОГО]
Был выпускной вечер. Ярко светил свет, играла музыка, и было очень весело. Я стоял и смотрел на танцующих, и думал, как тяжело расставаться со школой. И вдруг увидел, что рядом со мной стоит девушка. Она стояла спиной ко мне. Плечи ее дрожали, и казалось, что она плачет. Я не ошибся. Когда я подошел к ней и взял ее за плечо, она быстро повернулась, и я увидел большие, полные слез глаза. Сегодня был выпускной. Я не знал, как ее зовут, но знал, что за ней бегали все мальчишки из школы, но она дружила только с одним из нашей школы, и звали его Элвис. Я стоял и не знал, что делать. Мне, конечно, было ее жаль, и я хотел тоже знать причину ее слез, но было неудобно об этом спрашивать. Она стояла в белом платье спиной ко мне. Ей, наверное, надоело, что я стою, и она повернулась, и посмотрела на меня, и такую боль я увидел в ее глазах. Не выдержал, взял ее за плечо и сказал: «Что ты плачешь, глупенькая? У нас такой праздник, а ты такая невеселая. Может, тебя кто-то обидел?» «Нет», — сказала она. Вдруг она опустилась на мое плечо и стала плакать. «Так можно плакать только тогда, когда у человека самое большое горе», — я сказал. «Да», — она ответила и мотнула головой. «Может, ты мне все расскажешь, и я могу тебе чем-нибудь помочь?» —я спросил, но она грустно ответила: «Нет, мне никто не может помочь, но тебе я расскажу, если ты хочешь только слушать». «Ничего, рассказывай», — тихо сказал я, и она начала рассказывать.
«Меня зовут Эва. Когда мы переехали на новую квартиру, подруг у меня не было, и я ходила одна. Мне тогда было 15 лет. И вот я сидела на скамейке и читала книгу. Вдруг мне кто-то ударил по ноге. Я встала и посмотрела, недалеко от меня стоял мальчишка и весело смеялся. Тогда я подумала, какой он жестокий, если может сделать человеку больно. «А ты сильная, — вдруг сказал он, — а глаза у тебя красивые, и сейчас давай познакомимся». Он протянул руку, но я подошла к двери. Он меня обогнал и с улыбкой сказал: «Ладно, не сердись, прости, я не хотел, так получилось». Я подумала, что это новый способ познакомиться, и сказала: «Нет». Он мне сказал еще что-то, но я ушла. Он мне показался странным, и я его скоро забыла совсем. Летом я поехала в деревню и вернулась только перед школой. Иду 1 сентября в школу и слышу, меня кто-то зовет. Подумала, может, показалось, ведь меня никто не знает, и иду дальше. Вдруг ко мне кто-то подбежал. Я не поверила своим глазам. Это был он. «Я тебя все время искал. Меня зовут Элвис», — и пожал мне руку. «Эва», — ответила я. «Очень рад, что мы познакомились, а ты?» — спросил он. Я молчала. «Молчание — знак согласия!» — сказал он. «Ладно, пошли в школу, время». Так кажется, и началась наша дружба. Понимаешь, я за настоящую дружбу, и такая у нас она была. Он меня берег как друга, ждал меня у школы. Мне он был прост и обыкновенен, как все, но мои подруги его считали лучше всех и завидовали мне. Так мы дружили два года. В прошлом году кончила девять классов, после десятого класса хотела поступить в институт, но...