На этот раз слезы помешали ей продолжать. Она сильнее стиснула руки, пытаясь овладеть собой.

— Расскажите все по порядку, — тихо сказал лорд Харткорт.

Дрожащим, прерывающимся голосом Гардения стала рассказывать ему обо всем, что произошло: как барон сообщил ей о гардемарине, по-видимому, находящемся в тюрьме, как она настаивала, что не может поехать одна на квартиру к мужчине, и как барон предложил ей забыть весь этот разговор, так как она, очевидно, совсем не любит свою тетю.

— Я очень, очень благодарна тете Лили, — продолжала Гардения. — Барон представил все в таком свете, что было очень некрасиво и жестоко с моей стороны хотя бы не попытаться помочь ей.

— Вы маленькая глупышка, — сказал лорд Харткорт, и на этот раз в его голосе не было и следа гнева, — но я вам верю.

— Теперь я вижу, насколько я была глупа, — убитым голосом проговорила Гардения. — Конечно же, юноша не стал бы писать шифрованные письма, даже если бы он находился в тюрьме. К тому же, я полагаю, что простой гардемарин не имеет доступа к военно-морскому шифру.

— Безусловно, — согласился лорд Харткорт.

— Барон даже не дал мне времени подумать, — продолжала Гардения. — Я побежала к себе за шляпкой, а когда я спустилась вниз, там меня уже ждал аквариум, а у дверей стоял экипаж.

— Барон знает свое дело, — сказал лорд Харткорт. — Метод шока всегда дает результаты. Сначала сделай, потом будешь думать, по крайней мере, когда дело касается правды. Немецкое военное командование всегда хорошо продумывает свои операции.

— Как он говорил, так все и оказалось, — пробормотала Гардения. — Вы играли в поло, посол отсутствовал, а в посольстве был новый дворецкий.

— Они всегда уделяют большое внимание деталям, — согласился лорд Харткорт. — Но он не мог предвидеть, что из-за несчастного случая игра закончится раньше, чем обычно.

— Как мне вымолить у вас прощение? — спросила Гардения с трепетом. — Мне стыдно, отчаянно стыдно за мою глупость. Если бы вы послали за полицией, как бы я объяснила им, зачем мне понадобился военно-морской шифр? Они решили бы, что я просто шпионка.

— Именно это они бы и подумали, — мрачно сказал лорд Харткорт. — Во Франции сейчас очень болезненно относятся к иностранным шпионам, очевидно, потому, что их полно повсюду.

— Вы хотите сказать, что немцы шпионят за французами?

— Конечно, — ответил лорд Харткорт. — И за англичанами. Они только этим и заняты. Они не брезгуют ничем, и вы бы тоже сыграли свою роль в их тайной игре, если бы все удалось. Надо полагать, господин барон воображает, что я по свойственной англичанам безалаберности и беспечности оставляю валяться книгу с шифром прямо на столе. Если бы вам удалось ее найти, это стало бы жемчужиной в его коллекции. А если бы не удалось, что ж, я просто удивился бы вашему визиту, получил бы очаровательный маленький подарок и записку, объясняющую ваше присутствие в моей гостиной.

— Он очень хорошо все рассчитал, — сказала Гардения, — но если бы у меня была хоть капля здравого смысла, я бы не попалась так легко на его удочку.

— Барон очень умен, и у него богатый опыт, — заметил лорд Харткорт, — к тому же ему не впервой заниматься подобными делами.

Гардения в изумлении уставилась на него.

— Вы хотите сказать, что он шпион? — спросила она. — Тогда почему же, почему вы не арестуете его?

— Видите ли, мы друзья с Германией. Они наши братья, и мы им верим, — сказал лорд Харткорт с явным сарказмом. — Мы не можем позволить себе опрометчиво обвинять в чем бы то ни было такое важное лицо, как барон фон Кнезбех, не имея доказательств.

— Но у вас есть доказательства! — воскликнула Гардения. — Он же послал меня сюда!

— А если он будет это отрицать? — спросил лорд Харткорт. — Это будет лишь его слово против вашего, и как вы думаете, кому больше поверят?

— Но я скажу, что он уговорил меня поехать, и сам дал мне этот аквариум.

Лорд Харткорт улыбнулся.

— И вы, молодая и привлекательная девушка, отправились на квартиру к мужчине, с которым вы едва знакомы и в чьем обществе вас видели несколько раз до этого? Вы понимаете, как расценит это светская публика?

— О! — невольно вырвалось у Гардении.

Она прижала руки к щекам, как бы пытаясь скрыть румянец, заливший ее лицо от крохотного подбородка и до корней волос.

— Вот именно, — сказал лорд Харткорт. — Это они и подумают, и как жаль, что это не соответствует действительности.

Он больше не сердился, и в его голосе появились почти ласкающие интонации.

Гардения резко вскочила с места.

— Мне пора домой, — пробормотала она.

Лорд Харткорт, который сидел на диване рядом с ней, схватил ее за руку и потянул назад.