— Но неужели ты, Шаман, считаешь меня годным для семейной жизни? Ведь ты не хочешь навязать девушке человека, не знающего своего места в этом мире?

— Поговори об этом с ней.

— Но я не готов, Шаман. Что если она откажется? И ты уверен, что я понравился ее родителям? А ей я действительно нравлюсь?

— Мы все это обговорим. Ведь никто не требует от тебя решения прямо сейчас.

Шаман закутал лодыжку с припаркой в мягкие шкуры, напоил Таксиста одним из своих горьких настоев, погружавшим человека в сон, и отнес в уголок большого вигвама. Там он уложил Таксиста на шкуры и оставил спать.

Когда Таксист пробудился, Легкая Бабочка сидела возле него. Она помогла ему сесть.

— Легкая Бабочка… — промолвил он неловко.

— Таксист, выпей это, и твоя нога заживет.

— Со мной все в порядке. Ничего страшного. Так было и в первый раз, когда мы здесь появились.

Она кивнула, глядя в огонь, а потом наконец сказала:

— Шаман говорил с тобой обо мне?

— О да, конечно.

— Не хочу обидеть тебя, чем-нибудь задеть или огорчить. Но ты мне действительно нравишься. И моим родителям тоже.

Таксист улыбнулся.

— Подобное начало похоже на отказ. Но все в порядке. Не беспокойся.

Девушка потупила взгляд:

— Таксист, ты — особенный. Некоторые из молодых девушек говорят о тебе хорошее. Они хихикают и судачат о том, кому ты достанешься. Но хотя я первая, мне нужно сказать тебе, что я выросла с Маленьким Медведем, и мы всегда считали, что однажды… Словом, наши родители, кажется, не догадываются об этом, но Шаман знает. Немногое избегает его внимания. Прости, кажется, я говорю не слишком ясно? Словом, я хочу выйти за Маленького Медведя, и он тоже хочет этого. Ты во всем ничуть не хуже его — конечно, по-своему. Просто мы всегда нравились друг другу, и его мудрость, она… ну, он лучше знает этот мир, а ты, похоже, ведаешь тропы иного мира — пути Шамана. Конечно, ты не знаешь этого искусства, но тебя окутывает нечто такое, что присуще великому шаману. Я лично считаю, что тебе следует стать его учеником. Ведь у Шамана еще нет преемника.

Таксист казался сразу и разочарованным, и довольным.

— А шаманы не женятся, так?

— Нет.

— Ну что ж. Ты очень привлекательная девушка, и признаюсь, я испытывал к тебе кое-какие чувства; впрочем, мне почему-то всегда казалось, что я не предназначен для мира. Ни для первого, моего, ни для этого, вашего. В отличие от Маленького Медведя или Боба. Они хороши в деле, а я гожусь для чего-то другого. Существования, познания. Сам не знаю.

Она рассмеялась.

— Похоже, ты споришь с самим собой.

Улыбка на его лице была всегда готова стереть самую серьезную мысль.

— Таков путь мудрости, Бабочка! В тот миг, когда тебе кажется, что ты знаешь, на самом деле тебе ничего не известно.

Смех ее сделался заразительным и веселым. Девушка пыталась остановиться, однако новые спазмы все сотрясали ее тело. Наконец она сумела заговорить:

— Ты — шаман, в этом можно не сомневаться.

Склонившись, она поцеловала его в лоб, а потом, подумав, произнесла:

— Вот станешь шаманом, и я больше никогда не сумею этого сделать.

И, обняв, наделила самым искренним поцелуем, встревожившим его и лишившим дара речи, а после оставила беднягу в одиночестве.

Однако прежде, чем он успел очнуться после прощального поцелуя Бабочки, в вигвам вошел обеспокоенный Боб. Собрав остатки разбитого вдребезги самообладания, Таксист спросил:

— Боб, что случилось? Ты не похож на себя.

Боб явно не замечал, что Таксист выглядит не лучше его самого, хотя кажется чуточку более радостным.

— Знаешь, я действительно не понимаю этих людей.

— Что тут понимать? Это добрые люди.

— С одной стороны, они иногда кажутся мудрыми, а если посмотреть с другой…

— Что ты хочешь сказать?

— Ну, например, Шаман лечил больной зуб у одной женщины. Он положил ей в дупло немного какой-то пакости, которую делает из трав, а потом дал другого зелья, чтобы ослабить боль. Однако он не знал, что зуб можно просто вырвать. Я сказал об этом, и он удивился. Спросил, неужели так лечат в нашем собственном мире. Я объяснил, что в некоторых случаях больной зуб может вызвать смертельное заражение.

— И что он ответил?

— Попросил меня объяснить, как это происходит. Я вспомнил о том, что у тебя в машине есть плоскогубцы и сходил за ними. Шаман напоил женщину до бесчувствия, и я выдернул зуб.

— Просто здорово, Боб.

— Да, но ты знаешь, в некоторых вопросах они кажутся просто детьми… И еще одна штука меня смущает. Не могу понять, как они живут в обществе, где нельзя выдвинуться, занять лучшее место. Нельзя даже приволокнуться за девчонкой. Нужно выполнять ритуал ухаживания и жениться — с одобрения и согласия всего племени.