Тартаков покачал головой:

– Группа Красина не пойдет на банальное ограбление. Есть много клиентов и в России, которых Красин со своим опытом, связями и талантом разденет до нитки. На хрена ему Египет? Зачем маскировать одну операцию другой?

Матвеев пожал плечами:

– Вот и я спрашиваю – зачем? И еще – почему? Почему никто не заподозрил в действиях Красина настораживающих совпадений?

– Он тянет нить, ведущую к похитителям съемочной группы: это очевидно для всех, и он прячется за этой акцией, равно как прячет за ней свои реальные планы. Он не смог самостоятельно найти выход на Эбеля, нашел агентов с нашей помощью, и только мы смогли заглянуть внутрь кроличьей норы. Это ошибка Красина, и он постарается исправить ее. А может быть, в его планы не входит коррекция.

Матвеев попрощался с хозяином дома.

– Будут новости – звони.

– Ты тоже держи меня в курсе дел.

Наконец знакомство, о котором говорили Анвар Эбель и доктор Хассид, состоялось. Они обменялись рукопожатиями. Сегодня с утра Хассид был бледен, но нашел выход придать лицу естественный цвет и до приезда Эбеля выпил полстакана рома. Кровь в его жилах побежала быстрее, щеки зарумянились, и Хассид, глядя на свое отражение в зеркале, подумал: «Не переборщил ли я с ромом?»

Хассид долго готовился к этой встрече и был рад тому факту, что вместе с Эбелем не приехал его семейный доктор, этот дотошный малый, который привез образцы крови. И Хассид, вместо того чтобы выдать клиенту заключение экспертизы и намекнуть на стоимость, протянул ему специальную форму.

«Кариотип 45 хх+(13–14)», – прочитал Эбель.

– Что это? – спросил он, ничего не понимая. – Хромосомный набор?

Хассид отказался от смелой идеи – поаплодировать влиятельному клиенту за «почти догадку».

– У вашей дочери хромосомная перестройка, – объяснил он.

– У кого, простите, перестройка? – Сердце Анвара упало, и он опустился на стул. Он не верил своим ушам, оттого, наверное, произошла такая реакция.

– У вашей дочери, – как ни в чем не бывало подтвердил Хассид, коротко шмыгая, как кокаиновый наркоман, носом. – Она по международной классификации обозначается как робертсоновская сбалансированная транслокация.

– Что это значит, черт побери?

– Это значит, что у нее повышен риск рождения ребенка с хромосомными патологиями. Ребенок будет либо клинически здоров, либо нет.

– Клинически?

– Например, синдром Дауна, – привел не самый радужный пример доктор. – Возможно, не в самой тяжелой форме. Но он будет вашим внуком, так что вам есть над чем призадуматься.

– Все?

Хассид едва не запротестовал.

– Нет. При каждой беременности ей необходимо проводить пренатальное цитогенетическое исследование.

– При каждой беременности? – Анвар был близок к тому, чтобы перестать соображать; голова шла кругом. Но он сумел остановить эту карусель. – В хромосомном наборе не прописана точная цифра? Два, восемь, шестнадцать?

«Болван!» – мысленно выругался он. И – вдруг окончательно уверовал в то, что вновь обрел дочь. Мысли о возможных беременностях, о продолжении жизни, о продолжении рода подействовали на него как успокаивающее.

– Доктор Хассид, вы ничего не забыли?

– В смысле?

– Я бы хотел…

Хассид хлопнул себя по лбу.

– Прошу прощения. Конечно же. Выпишите чек согласно этому прейскуранту. Я указал цены на установление биологического родства и на доплату за срочное установление. – С этими словами Хассид сунул в руку Анвара бумагу.

– К черту деньги, – вспылил Эбель. – Вы установили отцовство? Черт, я никак не привыкну к этим терминам. Кажется, что я чего-то недоговариваю или пытаюсь скрыть. Чувствую себя старым евнухом… Так вы установили отцовство? – повторил он вопрос.

– Разумеется, установил, как же иначе? За что же тогда я прошу выписать чек, чудак вы, ей-богу. Мы использовали эксклюзивную методику установления отцовства, которая включает анализ пятнадцати различных участков ДНК.

– Пятнадцати? – механически переспросил Анвар, а выражение его лица говорило: «Почему так мало?»

– Пятнадцати, – подтвердил Хассид. – Так как доступен был материал только одного из родителей. Материалы двух родителей сокращают количество анализов до девяти.

«Еще меньше», – пронеслось в голове Эбеля.

Доктор продолжал как ни в чем не бывало:

– В основу положена методика, которая со стопроцентной вероятностью исключает отцовство или с вероятностью не ниже девяноста девяти целых девяноста девяти сотых устанавливает наличие биологического родства. Сейчас я принесу вам заключение.