Высшее образование в нашей семье только у моих родителей — они закончили колледж, а потом юридический факультет университета. Теперь преподают юриспруденцию в Новом Орлеане. До них давно уже доперло, что всем нам совсем не вредно время от времени передохнуть от Луизианы. Четыре года назад, когда я перешла в выпускной класс, они взяли годичный академический отпуск и поехали преподавать американское право в Бристольском университете в Англии. Мне предоставили самой решать, где лично мне больше хочется провести этот год — последний год перед выпуском. Я сказала, что хочу поучиться в одной из лондонских школ.

От Бристоля до Лондона далеко — по английским меркам. Бристоль расположен в центральной части страны, на западе, а Лондон — скорее на юге. Но английское «далеко» — это несколько часов на поезде. А Лондон это все-таки Лондон. Словом, я выбрала себе школу Вексфорд в лондонском Ист-Энде. Было решено, что в Англию мы полетим все втроем, проведем несколько дней в Лондоне, потом я поеду в школу, родители поедут в Бристоль, а я несколько раз в месяц буду их навещать.

Но тут объявили об этом урагане, все переполошились, аэропорт почитай что закрыли. Ураган всех надул — пронесся над заливом и выродился в обычный ливень, но к этому времени наш рейс уже отменили и несколько дней самолеты вообще летали черт-те как. В конце концов нашлось одно место до Нью-Йорка, оттуда еще одно — до Лондона. Я в Вексфорд уже опаздывала, а родители в Бристоль не торопились, так что решили, что первой полечу я.

Меня это устраивало. Путешествие оказалось долгим — три часа до Нью-Йорка, там два часа бесцельного блуждания по аэропорту, потом шестичасовой ночной перелет до Лондона, но мне понравилось. Я всю ночь не спала — смотрела английские телепередачи и слушала, как вокруг переговариваются с незнакомым британским акцентом.

В лондонском аэропорту я миновала магазины дьюти-фри прямо за таможней — там вам пытаются напоследок навязать несколько литров туалетной воды и пару ящиков сигарет. Прямо у выхода меня дожидался дяденька. Волосы у него были совершенно белые, на рубашке, прямо на груди, было вышито «Вексфорд». Из выреза торчал клок белой растительности, а подойдя, я отчетливо различила пряный запах мужского одеколона. Плеснули его, не скупясь.

— Аврора? — осведомился дяденька.

— Рори, — поправила его я. Терпеть не могу, когда меня называют Авророй. Так звали мою прапрабабку, теперь имечко взвалили на меня как фамильное бремя. Даже мои родители его не употребляют.

— Я мистер Фрэнкс. Повезу вас в Вексфорд. Позвольте помочь.

У меня было два огромных чемодана — каждый весил больше меня, на каждом красовался оранжевый ярлык с надписью «Тяжелая кладь». Пожитков-то пришлось прихватить на девять месяцев. Причем жить придется в холодном климате. Так что я не стеснялась своих чемоданов, но заставлять этого дедулю их таскать было стыдно. Он, впрочем, настоял.

— Ну и денек вы выбрали для приезда, — заметил он, пока, отпыхиваясь, волок чемоданы. — Новость так и гремит. Объявился какой-то сумасброд и надумал перекинуться Джеком Потрошителем.

Я подумала про себя, что «перекинуться Джеком Потрошителем» — это такой английский фразеологизм, который надо бы запомнить. Я и так уже натягала из Интернета кучу британских словечек, чтобы потом не путаться и не попадать в глупое положение. Но с этим выражением наши электронные пути не пересеклись.

— Да ну! — сказала я. — Понятно.

Мы протолкались сквозь толпу желающих спуститься на лифте и добрались до парковки. Выйдя из здания на открытое место, я ощутила первые порывы холодного ветра. Лондонский воздух оказался удивительно чистым и свежим, разве что с легким металлическим привкусом. Небо было ровного яркого серого света. Для августа — просто до смешного холодно, при этом вокруг сплошные шорты и футболки. Я же дрожала в джинсах и свитере и ругала себя, что надела шлепанцы — на каком-то дурацком сайте вычитала, что в них проще проходить через детекторы. Не могли, черти, добавить, что в Англии, где словом «лето» явно обозначают что-то не то, вы в этих шлепанцах разом окоченеете.

Мы дошли до школьного микроавтобуса, мистер Фрэнкс загрузил чемоданы. Я честно попыталась ему помочь, но он решительно отказался. Я всерьез испугалась, что его хватит инфаркт; впрочем, обошлось.

— Садитесь, — сказал он. — Двери открыты.

Я не забыла, что залезать нужно с левой стороны — для человека, проведшего сутки без сна, это было немалым достижением. Забравшись на водительское сиденье, мистер Фрэнкс немного посопел. Я приоткрыла окно, чтобы не так воняло одеколоном.

— Во всех газетах пишут. — Пых, пых. — Случилось оно у Королевской больницы, совсем рядом с Уайтчэпел-роуд. Надо же, Джек Потрошитель! Туристы, кстати, обожают старину Джека. Так что переполох будет хоть куда. Вексфорд, кстати, в том самом районе.

Он включил радио. Передавали новости, и пока мы ехали вниз по спиралевидному пандусу, я слушала: «Рэчел Беланджер, тридцать один год, сотрудница фирмы по производству рекламных роликов на Уайтчэпел-роуд. По официальным данным, убийца воспроизвел первое преступление Джека Потрошителя в 1888 году…»

Ну, я хотя бы поняла, что значит «перекинулся Джеком Потрошителем».

«…Тело было обнаружено на Дурвард-стрит в начале пятого утра. В 1888 году Дурвард-стрит называлась Бакс-роу. Убитая была найдена на том же месте и в той же позе, что и Мэри-Энн Николз, первая жертва Потрошителя, на теле оказались похожие раны. Инспектор Скотленд-Ярда Саймон Коул сделал краткое заявление: несмотря на сходство этого преступления с убийством Мэри-Энн Николз 31 августа 1888 года, пока рано утверждать, что это не просто совпадение. Подробности у нашего корреспондента Луиса Карлайла…»